Ты зря так чванишься, девчонка...

*   *   *
Ты зря так чванишься, девчонка,
Тем, что живешь, ни с кем не спя,
И тем, что девства перепонка
Еще цела внутри тебя.

Ты думаешь – твоя промежность
Есть неприступный бастион,
Но торжествует неизбежность,
И рок не ведает препон.

Я сам немолод, и недавно
Шестой десяток мне пошел,
Но я брожу, подобно фавну,
Близ детских садиков и школ.

С собой для угощенья деток
Имею я кило конфет
И высоко ценю нимфеток,
Как всякий истинный поэт.

Я подходил к тебе, девчонка,
С улыбкой, полной доброты,
Но прочь, повизгивая звонко,
Галопом устремлялась ты.

Написанные мною книжки
Я у твоих сложил бы ног,
Но за тобой из-за одышки
Угнаться никогда не мог.

Всю нерастраченную нежность
Я был готов отдать тебе…
Но торжествует неизбежность,
Не нам противиться судьбе.

Я, безусловно, не красавец,
Я вислобрюх и седовлас,
Но скоро явится красавец,
Жестокий модный ловелас.

С татуировками на коже,
С наушниками на ушах –
Жестокий идол молодежи,
К тебе он устремит свой шаг.

Напитком сладостным «Отвертка»
Тебя он щедро угостит,
В твои глаза вглядится зорко
И моментально обольстит.
               
Тобою он насытит похоть,
Промолвит: «Бай!» – и был таков,
И будет поздно ахать, охать
И клясть коварство мужиков.

Ходить ты будешь на уколы,
А от чего – я умолчу,
И станет посещенье школы
Тебе уже не по плечу.

Ты станешь грубой и упрямой,
Полюбишь курево и хмель,
И от упреков папы с мамой
Тебя потянет на панель.

Ты обнаружишь блох на теле,
Укусы яростно скребя…
Ну что ж ты медлишь, в самом деле,
Ведь твой чувак зовет тебя!

Я лишь дедок чудаковатый,
И, значит, говорю я вздор,
А твой избранник нагловатый
Уже поймал таксомотор.

Тебя в машину он посодит,
И в бездну плотского греха
Поэта смех тебя проводит:
«Ха-ха-ха-ха. Ха-ха-ха-ха!»