Запах ландыша... глава 3 Баба Глаша

Мишаня остановил своего железного коня прямо у палисадника бабы Глаши, она в потемкАх отомкнула хату, запалила приготовленную керосиновую лампу, и волшебные блики забегали по бревенчатому срубу. Александра поставила тяжёлый чемодан посреди бабушкиной избы. Давне-енько она здесь не была! Выросла Саша, и избушка казалась ей тесной. А остальное всё было по-прежнему, и детская память цепко держала все мелочи - полотняная дорожка на дощатом полу, ходики на стене, печка на пол избы с большой лежанкой, три маленьких оконца с белыми занавесками до половины, рубленный стол, два табурета, да лавка у двери с ведром ключевой воды и черпаком. За печкой бабушкина кровать и комод, а в углу допотопный топчан, на случай гостя. И вот это и был самый настоящий рай, как утверждала баба Глаша.
- Теперь и ты поживёшь в раю! - пропела бабушка, суетясь по хозяйству - Рай и есть, внученька! Самый пронастоящий!
А что? Коза Люська исправно доилась, сыр и маслице бабушка сбивала каждую неделю! Куры неслись, сад и огород давал урожай, хватало даже на продажу и обмен! В лавке она брала только муку, сахар, соль, да керосин со спичками. Пироги и хлебы пекла отменные, наливочку ставила густую и сладкую, солений всяких полный погреб на зиму заготавливала! А погреб был у бабушки хитрый, один лаз из горницы, и маленькая дверь от левады. Хата стояла на пригорке у речки, фасадом на высокую сторону и тыном на спуск к реке. Вот от левады и сделал дед двёрку, чтоб не прыгать каждый раз в подпол. А на леваде сад-огород, урожаи богатые! Речка весной разольётся, да затопит пол левады, но до хатки никогда не доходила, а как воде приходила пора спадать, рыба-то и гуртовалась возле дальнего плетня! Не перепрыгнуть ей плетень-то! Баба Глаша и насушит, и нажарит, и балыков напластует! И землица на леваде влажная, рыхлая, без сорняков - тока сажай! Вот и нахваливает бабушка свой рай! Рай и есть! Комарья правда, несть числа, когда вода сходит! Но бабушка коптилку для рыбы задымит, по поленцу в день подкинет, вот и переживает так комариное изобилие. И рыбка коптится, и кровопийцам отбой!
И каждый год сынок её Ванечка, Сашин отец, приезжал сюда на эмке с дядей Лёшей, навестить мать, да и полную машину гостинцев забрать. Отец по хозяйству матери поможет, а дядя Лёша прослушает, простукает тётю Глашу, где надо подлечит и лекарства оставит. А теперь вот только редкие письма от сынкА... Баба Глаша протёрла тыльной строной морщинистой ладони старую карточку своего младшенького в армейской форме, шмыгнула носом и смахнула старческую слезу.
- Ты чемодан-то разбирай, кровать теперь твоя, а я на топчане! - уже бодро распоряжалась бабушка, ставя чайник на керосинку.
- Нет, нет! - запротестовала Саша - на топчане буду спать я!
- У меня там пуховая перина, внуча! А кровать для дорогой гостьи!
Поужинали Сашиными пирожками с горячим чаем, заваренным смородиновым листом, и в час пополуночи разбрелись по своим лежанкам!...
Вот так и начался новый этап Сашиной жизни.
Вставать она любила рано, чтобы день казался нескончаемо длинный, помогала бабе Глаше по хозяйству или в огороде, научилась доить Люську! Ох, и хитрая была коза! Да смышлёная! Саше, до солнца сорняки бы оборвать, пока не жарко, а Люська рогами ей путь закроет, ме-ее, да ме-ее! Дескать, меня сначала подои, а потом и дуй по своим делам! Саша всегда хохотала над её проделками и удивлялась козиной разумности. После обеда Шурочка сбегАла по песчаной тропке к речке, купалась в волю и загорала с интересной книжкой, благо она их притащила полный чемодан. Бабушка ещё на вокзале удивилась, когда Мишаня взгромоздил на неё внучкин тяжеленный багаж
- У тебя там камни, чёли?!
- Книги, бабушка! - рассмеялась Саша.
И теперь она их поглощала с удовольствием, смакуя понравившиеся места. Инцидент в поезде постепенно отдалялся, как бы таял и казался нереальным. Хотя, нет-нет, да и накатывал на неё тот неповторимый дурманящий мужской запах, аж до головокружения! Но потом её быстро отпускало, и это становилось всё реже и реже...
Но зато Мишаня постоянно неуклюже ухаживал за Сашей, порой даже проходу не давал, но он был равен всем остальным людям на свете - не вызывал ни чувств, ни эмоций, ни ощущений. Хотя был приятной наружности, и не склочный характером..., но интереса в Саше не вызывал никакого!
Так пробежал июнь и половина июля, Александра загорела, окрепла и даже немножко округлилась, но всё же оставаясь тонкой и хрупкой. Свой день рождения в середине июля отметили вдвоём с бабушкой, пирожками с малиной и окрошкой! И вот настал день подачи документов в ВУЗ, и Саша поехала в центр на автобусе. Остановка была через две улицы от бабушки, и хотя её перевстретил Мишаня и уговарил доставить в институт с ветерком, она наотрез отказалась! В мамином крепдешиновом зелёном платье, она была само очарование и свежесть! Ей хотелось прогуляться по центру города, любуясь на себя в витрины, поесть эскимо и может быть даже сходить в кино! Но всё это после подачи документов. Торжественное её настроение придавало серьёзности моменту, абитуриенты в коридоре рассматривали друг друга с любопытством, как бы пытаясь вычислить - поступит, не поступит. Конкурс был не маленький, но девушек поступало всего семеро, и парни уже мухами кружили возле них, ведь здесь конкурс был гора-аздо выше!
Возле Саши вили петли трое абитуриентов, не подпуская к ней никого более! Ей было и смешно, и лестно их чрезмерное внимание. Все трое собирались проводить её до дома, но она, хохоча сказала, что решила погулять по набережной. Отделаться от ухажёров, и возможно будущих студентов-одногруппников, уже не представлялось возможным, и пришлось гулять вчетвером. Но тут были и свои плюсы - ухаживая наперебой и стараясь ей понравиться, её накормили тремя порциями мороженого, покатали на трёх каруселях, подарили три букета, правда сводили только на один фильм. Но и этого общения для неё было перебором, поэтому из кино она от них попросту сбежала! И потом смеясь, поведала бабушке об этом, вручив ей три букета.
- Совсем невеста! - улыбнулась баба Глаша и сеть морщинок побежала от глаз к вискам, - прекрасная пора! А я женихалась при царе-батюшке...
- Расскажи, расскажи! - вспыхнула любопытством Саша, - только с подробностями!
Баба Глаша прищурилась, уставилась в одну точку и была уже где-то далеко-далеко...
- Было это, в одна тысяча восемьсот восьмидесятом году... - начала было бабушка рассказ, но вдруг замолчала и таинственно посмотрела на внучку, - а ведь я барыня! Из богатой помещичьей семьи! И ты барыня! - рассмеялась она, удивительно молодым смехом, - самая настоящая барыня! Помещица!
Александра хлопала ресницами - вот так откровение!
- А почему ты раньше молчала?
- И сейчас молчу! И всегда молчала! И ты будешь молчать! Нельзя новой власти об этом знать!
- Какой новой?! - изумилась Саша! Может она чё пропустила, пока ела три порции эскимо?
- Для тебя-то она старая и единственная... А я, внуча, знавала другие времена! Свободно говорила на французском, играла на рояле, освоила джигитовку и фехтование...
Бабушка снова, как-будто помолодела, глаза загорелись, и порывшись в памяти, она решилась!
- Хорошо, слушай! Тебе могу поведать, ты второй ребёнок!
- Чей второй?! - снова изумилась Александра.
- В роду нашем было поверье... Так ли всё было, или не так, но всегда сбывалось!
Баба Глаша села поудобней на топчане, подпихнула под спину подушку, глянула внимательно на Сашу, примостившуюся рядом на перине, к ней в полоборота, и неспешно начала
- Было это очень давно! Может, при царице Елизавете, а может и при батюшке её, Петре Великом! Род наш всегда был помещичий, справный. Жили сытно, дворовых не забижали, царю-батбшке налоги платили серебром. И вот подрос один отрок, Акимом звали штоли, грамоте выучен, языкам, музыке, лучших учителей нанимали, денег не жалели! - А он неслухом рос, по кабакам, да по рынкам в карты играл и мошенничать не брезговал. И вот однажды попал он в табор и приглягулась ему молодая цыганка! Так и он ей, ой, как глянулся! Света белого не взвидела, как прикипела к Акимке! Но у него и мысли жениться не было! А у цыган так нельзя, враз жизни лишат... женись и забирай жену из табора! В таборе, не цыганам нельзя! И пришлось ему просить руки Зары у отца её. А отец-то был бароном цыганским! Вот в чём загвоздка! Нельзя детям барона покидать табор. И приводить в табор не цыгАн, нельзя. Ну, Акимка и обрадовался, не собирался он с ней судьбу связывать! А судьба сама его связала. Не-ет, говорит барон, ты паря примешь веру цыганску, на крови примешь! И тогда можешь жить в таборе! Акимка согласился, а вечером проиграл Зару в карты! И наутро она исчезла. Насовсем. Как прознал барон про это, слёг с сердцем и больше не поднялся... А старая цыганка наложила заклятье на Акима - первые дети в его роду будут уходить до 20 лет, как Зара... И это стало сбываться... И передавали то поверье всегда вторым детям...
- Ну я-то первая у мамы с папой! - в испуге воскликнула Александра!
- Не первая! - хитро подмигнула баба Глаша, - иди спать!
- А про любовь?! - Саше очень нравились бабушкины старинные рассказы! Там был совсем другой мир, опасный и интересный! Не то, что сейчас... Всё предсказуемо и серо... - Ну, бабушка-аа!
- Эх, егоза! Про любовь ей! Не рано ли? Хотя... Мне ведь тогда было всего шестнадцать...
- Шестнадцать? Ого! - и Шурочка затаила дыхание, предвкушая рассказ...
- Да, шестнадцать... Но я была кровь с молоком, не то что... - и она окинула взглядом тоненькую Сашу, - мдааа... так вот, было это в день моего первого бала! Готовилась за месяц, шили платье, туфли везли из Парижу, причёску за два дня сделали, сидя спала! Новый корсет на китовом усе мне затянули - не вздохнуть! И вечером бал! На первый танец молодую мадемуазель ведёт отец или брат, а потом её могут приглашать кавалеры! - После первой мазурки я задыхалась в плотном корсете, вышла на веранду подышать и лишилась чувств... Очнулась на руках молодого купеческого сына, он подхватил меня, падающую, на руки... и наши глаза встретились! Это была любовь с первого взгляда! Сколько мы вот так стояли, не знаю... показалось - вечность! Потом он пригласил меня на вальс... Это был наш единственный танец в тот вечер, мы позабыли обо всём на свете, время казалось остановилось! Я замирала в его объятьях и сходила с ума от его прикосновений! А после танца ему вручили депешу и он срочно покинул бал... на целых два года! А я ждала его и умирала от любви... Отец пять раз сватал меня, но я наотрез отказывалась! Мы жили в достатке, и меня не неволили нелюбимым мужем... А про своего кавалера я стеснялась спросить, ведь не знала даже его имени! И вот я прогуливалась по парку нашего имения, и вдруг слышу топот копыт! Кто-то соскочил с коня и бежал ко мне! Ещё не узнавая, я сердцем почуяла - ОН! Да, это был мой Семён... Два года он с отцом торговал в Индии, не мог мне написать, ведь тоже не знал кто я, и как меня зовут! Вообщем, он посадил меня в седло и мы ускакали в лес! - бабушка замолчала.
- А дальше?! - почти подпрыгнула Александра!
- А дальше... мы провели в лесу всю ночь! - баба Глаша зачем-то подмигнула неопытной внучке, - А утром тайно обвенчались в ближайшей церквушке... И вернувшись домой, рассказали всё родителям. И вместо взбучки, они надо мной смеялись! А отец сказал - Так вот, ради кого она отвергла пять прекрасных партий! - и бабушка тоже рассмеялась, вспоминая свою юность.
Но Саше было не смешно, её интересовало другое
- А ты рассказала деду о поверье?
- Нет... Первенец родился недоношенным и через несколько дней его не стало... - теперь и бабушка не смеялась.
Обе сидели задумчивые... От таких откровений у Саши опухли мозги, не в силах вместить столько новой и тайной информации. Она как-будто, сама наяву переместилась в то время, и институт сейчас казался делёким и нереальным, а бал, поместье, венчанье, хилый младенец - казались реальными и осязаемыми, что даже мурашки побежали по коже...
И долго ещё, лёжа в кровати и глядя на лунный серп в окошке, она перелистывала в голове бабушкин рассказ, то чуть не плача от жалости, то обмирая от любви... Так и уснула в девятнадцатом веке...