Я не разрешил себе так думать

   Северный флот. Военный городок  — сто километров от города Мурманска. Причальная линия кораблей ВМФ — пять километров от жилого городка Мурманск–150, в котором живут семьи офицеров и мичманов, военнослужащих флотилии подводных кораблей.
   На календаре ноябрь — поздняя осень. В другие годы в это время уже зима, а в этом году зима припозднилась, но холод всё же пришёл и донимает людей промозглостью, влажным воздухом, колючим ветром и унылостью природы. Небо навалилось мокрой грудью на стылую землю, море стального окраса и на типовые пятиэтажные дома жителей городка.
   Капитан 2 ранга Ребров — дежурный по 13 дивизии АПЛ, высокий стройный офицер средних лет, розовощёкий от утреннего морского ветерка, прошёл через второе КПП, приняв доклад от дежурного и, неспешно проследовал дальше по дугообразной линии, мимо пришвартованных АПЛ.Он шагал неторопливо, потому что никому ничем не был обязан.Он шёл по своей воле проверять службу своих подчинённых. В это время старше него здесь никого не может быть. Только ему могла служба подчинённых понравится или нет. Только он определял, какую оценку заслуживает вахта или каждый из состава вахты в отдельности. Только он мог объявить тревогу и определить какую. Он мог визуально осмотреть всё, развернуться и уйти с корабля, а мог потребовать, старого капитана третьего ранга, не совсем удачно заканчивающего свою службу,рассказать обязанности дежурного по кораблю. Уверен, что он давно их не читал, надеясь на то, что его уже никто не должен трогать, а ему нужно дослужить тихонько до пенсии. Или пощекотать нервишки другим вахтенным. Например этому старшему лейтенанту. Он аж светится, что наконец–то получил первую свою звёздочку на корабле. Этот обязанности знает, потому что не хотел рисковать,
перед получением звания и выучил. А вот мичман прячется и отводит глаза. Спросить? Или постращать? А почему мы глазки прячем за чужие спины? Стесняется? Вряд ли... Скорее мичман после праздничного мероприятия заступил на дежурство и не дышит или дышит в себя... Ну, ладно, — подумал дежурный по дивизии, — живите, ребята, пока я добрый! Хорошей вам службы! — буркнул нон через плечо и стал подниматься по трапу наверх.
   Старпом спиной ощутил вздох облегчения каждого из состава вахты и сам вслед тоже вздохнул. Как это всё знакомо! Сколько раз он сам это пережил и иногда сам вахте сочувствует, как сегодня. Старпом прошёл по трапу, отдал честь флагу и гюйсу и остановился у полосатой будки-навеса вооружённого вахтенного.
   — Вахтенный!
   — Я, товарищ капитан 2 ранга!
   — Позвони на центральный пост и передай, что на следующую вахту я буду спрашивать обязанности всех: от дежурного по кораблю, до дежурного электрика!
   — Есть, передать на центральный пост!
   — Служи бдительно!
   — Есть! Товарищ капитан 2 ранга!
   Ребров удовлетворённо вздохнул и неспешным шагом продефилировал дальше, обращая внимание на натяжение швартовых концов, на остойчивость секций причалов, на сигнальные огни в корне причалов.
   Причалы все пронумерованы, их отсчёт берёт начало от самого дальнего от КПП–2 причала. На берегу, параллельно 6 — 5 причалов смонтированы четыре электрических трансформаторов, а за ними до конца третьего, самого большого причала для надводных кораблей протянулось длинное здание зарядно–аккумуляторной станции. Там дежурит гражданский персонал, военные пенсионеры. Они подключают швартующиеся корабли и отвечают за подачу переменного тока 380 вольт, постоянного тока при зарядке аккумуляторных батарей. Ребров, проходя мимо входа в дежурное помещение ЗАС, нажал на кнопку звонка. На втором этаже распахнулась оконная рама и выпус тила взлохмаченную голову дежурного ЗАС Виталия Козлова:
   — Слушаю вас, товарищ капитан 2 ранга.
   Ребров, кивком головы пригласил Козлова к себе.
   — Что у нас есть замечание?
   — Так точно! У вас на пятом пирсе не горят сигнальные огни.
   — Ясно! Проверим.
   — Когда?
   — В восемь часов прибудет смена и мы всё устраним.
   — А почему не сейчас, немедленно?
   — Потому что есть проблемы, которые одному человеку не исправить.
   — И всё же я не понял, почему?
   — Объяснить?
   — Будь добр!
   — Хорошо. Высота стойки 2,5 — 3 м. Чтоб достать до плафона, нужна стремянка. Работать со стремянки положено вдвоём: один работает, а второй страхует.
   — Дежурный ЗАС, я тебя услыхал.
   — Разрешите идти?
   — Я на вас надеюсь, что замечание будет устранено. А почему сгорают лампы?
   — Потому что погода сырая, дождевая вода, протекая по сигнальной стойке, затекает на соединительную коробку и намокает электроизоляция. Когда влажность достигает критического состояния происходит короткое замыкание и лампочка сгорает.
   — Ясно, дежурный ЗАС. Продолжайте дежурство!
   — Есть!
   Дежурный по дивизии продолжил своё продвижение в сторону первого причала, а Дежурный ЗАС сел за стол чтоб заполнить вахтенные журналы.   
   Когда на ЗАС приехала смена и начальник ЗАС Алексей Загодира здороваясь рукопожатием, он спросил:
   — Замечание есть?
   — Да! От дежурного по дивизии. Не горят сигнальные кормовые огни на пятом пирсе.
   — Снова не горят?
   — А что ты удивляешься, смотри, какая сырая погода.
   — Ладно, Виталий, если ты горишь желанием быстрее смениться, сходите с Тимофеевичем на пятый пирс и замените лампы.
   — Окей!
   — Тимофеевич, что пойдём?
   — Нет проблем. Возьмём стремянку и сумку с инструментами.
   — Я готов. Ты берёшь стремянку, а я сумку
   — Хорошо! Вперёд!



   Бригада из двух электриков выдвинулась на пятый пирс чтоб устранить неисправность.
   Прибыв в «корень пирса», Виталий разложил стремянку и опробовал её, забравшись на третью ступеньку, примерился достать плафоны и коробку контактов, поднялся ещё на одну ступеньку.
   — Тимофеевич, придерживай стремянку, а я приготовлю инструменты и разложу их по карманам.
   Виталий слез со стремянки и сам походил вокруг неё, пробуя её руками на устойчивость.
   — Кажется, что всё нормально. Единственно, что вызывает сомнение, достану ли я с четвёртой ступеньки до плафонов и контактов.
   — Виталий, хватит примеряться, работаем!
   — Ладно! — Он снова полез на стремянку. И остановился снова на четвёртой балясине. Электрик потянулся и с трудом, но достал до зелёного плафона, снял его и передал напарнику. Попытка достать красный плафон оказалась тщетной.
   — К сожалению, пока не получается. Мне неудобно, давай сложим стремянку лестницей и я попробую залезть на пятую ступенечку.
   — Хорошо! Только я туда не полезу, — предупредил Тимофеевич,— потому что я толстый и тяжёлый.
   — Я полезу сам, — ответил ему Виталий, — А ты придерживай лестницу, чтоб она не соскользнула и не упала набок.
   —  Хорошо!
  Козлов снова залез на ступеньку выше и занялся работай. Тимофеевич,приготовился держать лестницу и прикурил сигарету.
   — Тимофеевич, ты держишь?
   — Держу! Не волнуйся.
   Виталий стал зачищать концы проводов и почувствовал движение лестницы вместе с его телом.
   — Тимофеевич, ты держишь?
   — Стой!.. Куда?.. Лестница двигалась, но не в той амплитуде, которую бригада опасалась. Лестница медленно клонилась в сторону опорной стойки, а опорная стойка клонилась в сторону моря. Наклон стал расти: 95 градусов... 100... 105...110. Движение было медленным, плавным и едва уловимым. Бригада не уловила и не увидела ничего подозрительного, потому что разлом стойки оказался в самом низу, у основания палубы и скрывался металлическим бортиком. Только когда стойка под тяжестью Виталия оказалась в воздушном пространстве между палубой пирса и воздушным пространством, а тело Виталия перевесило верхнюю часть стойки, а низ стойки показало Тимофеевичу место разлома. Он один с ужасом понял что произошло. Виталий понял позже, когда его тело плюхнулось в серую жгучую холодом волну с белым гребешком пены. Но сначала мысль была занята вопросом самосохранения, поэтому защитные движения инстинктивно сработали на движение самосохранения и электрик толкнул руками ту серую волну и тело сделало возвратное движение тела из толщи воды наверх за спасительным глотком воздуха. Виталий первое, что увидел — озабоченное лицо коллеги мечущегося по палубе и не нашедшего способа не допустить падения товарища за борт. — Что тебе подать? У меня же ничего нет, ничего нет.
   А Виталий снова погрузился в серую волну, а когда вынырнул, то крикнул Тимофеевичу: — Ремень! Подай ремень!
   Тимофеевич крикнул: — Виталий, ты как?.. Виталий наверное услыхал, потому что, когда очередной раз вынырнул, то ответил: — Я нормально! Купаюсь!
   — Он ещё и шутит,— подумал старый работник ЗАС, — значит должен выплыть. — Тимофеевич протянул к морю ремень с петлёй на конце, пытаясь угадать, где снова вынырнет Виталий. И угадал. Козлов вынырнул и подплыл к борту пирса. Он долго искал за что бы ухватиться, но удобного упора не нашлось.
   — Тимофеевич, я сейчас немного передохну и ты мне подашь ремень с петлёй, ладно?
   — Да, Виталик, я тебя вытащу! Ты посмотри, куда упереться ногой о борт, а я потяну тебя за ремень.
   — А получится?
   — Получится! Мы в это должны верить. Должно получиться!
   — Хорошо! И, как назло, на пирсе никого нет.
   — И мне не сбегать! Потеряем время. Тебе холодно?
   — Не жарко, но я потерплю.
   — Пирс немного высоковат над уровнем моря...
   — Выберемся! Надо же так попасть...
   — Давай, Виталя! Держи петлю!
   — Давай! — Виталя задрал ногу на стенку борта причала и, найдя точку опоры, вытянул руку с петлёй на кисти, а второй рукой подтянулся и Тимофеевич приложил свои усилия... С первой пробы не получилось, но вторая оказалась удачной и Виталий перевалился через борт. Хотелось заорать ура! Но мужики сели на палубу и отдышались.
   — Я думал, что ничего не получится, — грустно произнёс Виталий.
   — Я не разрешил себе так думать.— ответил ему Тимофеевич.
   — Спасибо, друг.
   — Ну, что? Пойдём?
   — Пойдём!
   Они сделали только пару шагов, а с одежды Виталия потекли такие потоки морской холодной воды, словно кто—то специально черпал из моря за ним вслед. Друзья и коллеги пошли по палубе пирса в «нос» причала. За Виталием блестели неприветливые потоки—лужи морской забортной воды, ловившие вдобавок на свою поверхность ещё и капли осенней северной мороси.
                Конец
  г.Тула март 2022г.