В дождливом мраке

Холодный воздух с закатом солнца сгущается, стелется по-над землёй. Дым одеялом расползается вялым во влажном пространстве через забор. Его достигая, не умаляя скорости велоразбега, ныряю под покрывало. Теперь — замурован, воздух вдыхаю.  Дым — внебрачный сын сухой травы и кислорода, покинул дом, где брат его, огонь, междоусобную затеял рознь. Так закрепился он в сознании с деревней и осеннею тоской. Запах рождает образ  ностальгии: кислая горечь, квашеная сырость с нотками уксуса и соуса Терияки. Каждый раз новое сочетание, но пристрастие всегда одно. Кулинарная среда, за забором подвывают собаки. Резкий, мускусный старинный спорт — выживание в дождливом мраке. Въезжаю в низину — туман, холодина.  Лиса вышла на дорогу, но звук её спугнул. Может она вышла на запах, может ищет кого. Но стоило приблизиться, как хвост её уже мелькнул в кустах лещины. Дорога вверх, справа — погост, слева — речушка-тухлюшка. Поднимем же тост горячего чая! Один ритуал заменяет другой. Искусственный свет хватает кусок покрытого надписями забора. Бетонный завод массивом угрюмым зовёт на долгую верную службу. Но я не внимаю, я — просто гость, турист, незнакомец, беглец в этом районе. Отсюда преимущество — взглянуть со стороны. Пора возвращаться домой настаёт или рано, или поздно, или в мыслях после бегства.