Памяти Булгакова

Памяти Булгакова…

Пролог: все просто: в белом плаще…

Иерусалим. Утро.

На лысой горе утром рано
Клевали плевелу грачи
У курий дремала охрана
Под первые солнца лучи

Был Марк Крысолов беспокоен
Вчера разгонял он бродяг
Был хриплый их говор не строен
И связан был тощий бедняк

Он что то болтал о свободе
О новом храме небес
О Боге, о жизни, природе
О том что придёт кто воскрес

Что кесарь- не более многих
Всего человек и не Бог
И ум будоражил убогих
Звучный греческий слог

И хриплый его арамейский
Противный для слуха римлян
Пел песню что Царь Иудейский
Построит для всех Новый Храм

Был бит этот наглый бродяга
Закован оковами пут
По сути- всего лишь дворняга
На завтра назначен был суд…


Курия. Понтий Пилат

Голова болит, пылает костром
Запах роз проникает в кожу
Вот он стоит- костолом
Крысобой со звериной рожей

Перед ним заключённый- подлец
Оборванный весь и избитый
Мир превратился в боль из колец
Побыстрей осудить бандита

Ты смутьян, поджигатель, подлый вор
Так начал Понтий Пилат
И мой справедливый тебе приговор
Виноват! Виноват! Виноват!

В чем виноват? Бродяга спросил
Я храм и не думал сжигать
Чужую жатву серпом не косил
И не в чем меня обвинять

Я лишь сказал о том что есть Бог
У всех впереди лишь вечность
Мы листья- падем у Создателя ног
Обратно в Его бесконечность

И раз так болит твоя голова
Что даже хочешь ты яд
Лишь болью тебе эти слова
Чему я вовсе не рад

Но боль твоя очень скоро пройдёт
У Господа истинный трон
И нет Величия средь людей
И лживо злато корон….

Москва. Патриарши

Была жара на Патриарших
Был многословен Берлиоз
Среди аллей слегка увядших
Понурых от жары берёз

Москва с утра уже гудела
Иван Бездомный все молчал
И мастерски- со знаньем дела
Стихи поэта обличал

Что Иисус - лишь миф, не больше
Так распалился Берлиоз
Писать коллега, надо тоньше
И глубже, и совсем всерьёз

Он рассказал про Вицлипуцли
Мардука вспомнил на ходу
А сердце чувствовало в пульсе
Уже разлитую беду

Уж Аннушка- поди ругалась
Разбив бутылку невзначай
И к патриаршим приближаясь
Звенел колёсами трамвай…

Лысая Гора. Иерусалим

Был дождь косой- и ветер мокрый
Кресты темнели на горе
Пинал приговорённых темный
Араб, на радость всей толпе

Толпа шумела, был Каифа
Священник мрачен, зол и горд
Он спас от ереси и тифа
Дарованный ему народ

Смутьян казнен сегодня будет
Суров однако римский перст
Толпа не скоро позабудет
Горы последней чёрный крест…

И были тучи, хохот, вой
Лонгин достал своё копье
И уносило за собой
Проклятье в небо воронье…

Ставрополь. Сегодня

Уже почти зима стучится
По кровле крыши - как судьба
Что в жизни нашей не случится?
Что жизнь, боренье иль борьба?

Иконы спят в своём кивоте
Так мирно тикают часы
И даже в сумрачной погоде
Есть гений истинной красы

Булгаков- в томике из детства
Уводит в даль, и я иду
Без тени мнимого кокетства
Стихи роняя на ходу

На патриарших, патриарших
Казарм покровских и колон
Немного москвичей уставших
Такси, трамваев и ворон

Коровьев в пиджаке нелепом
Под шелест нэповских банкнот
За ним неторопливо следом
Кот чёрный, толстый Бегемот

Вот Азазелло - темный рыцарь
Вот Мастер - скорбен его дар
Вот бал, где Воланд Чёрным Принцем
Пускает в кровь подземный жар…

И строки строем растворяясь
Такой Булгаковской Москвой
Как все- печально испаряясь
Летят последнею листвой