Незаконченное завещание...

Хотел всё это написать на настоящем пергаменте, выводя каждую букву серебряным пером обмакнутым в тушь из настоящей японской сакуры, да куда уж там мне. Где найти теперь такую тушь, а где такой пергамент? Я почти стопроцентно уверен, что этот короткий документ будет мною ещё не один раз переписан и исправлен. И наверняка не в лучшую сторону. Потому что стареет и теряет гибкость не только тело, но и мозг, рассыпая жемчужные бусы нейронов по сырым болотам извилин. Причём, дарованный Господом мозг наверное деградирует даже быстрее, чем тело доставшееся от питекантропов и неандертальцев. Человек разумен лишь по своему собственному мнению. Поэтому постараюсь не исправлять того, что написано, а каждый раз дополнять это завещание новым вариантом, чтобы запечатлеть изменения, происходящие в моём застывающем во времени сознании. Может быть завещание будет не одно, выберешь тот вариант который больше понравится...

Когда я умру, то роль главных рыдальщиц и плакальщиц вне всякого сомнения возьмут на себя наши с тобой немногочисленные женщины. Не позволяй им безраздельно руководить, не складывай с себя ответственность. Потому что, прожив эту не такую уж и короткую жизнь, я заметил одну особенность, на свадьбах и на похоронах женщины всегда заметнее и главнее мужчин. Запомни это и передай моим внукам. Разреши им делать только то, чего я им не запретил делать в этом так называемом завещании.

Я понимаю, что труп мой свезут в морг и порежут до самого безобразного безобразия, отыскивая церроз в печени, туберкулёз в лёгких и шизофрению с олегофренией в мозге. А так как бороться с этим практически невозможно, то пусть это будет. Не нужно хоронить меня так, как обычно хоронят стариков, обряжая их в строгие тяжелые костюмы. Простой чёрной отглаженной рубашки, чёрных строгих брюк и чёрных туфлей мне будет вполне достаточно. Пусть гроб не будет оббит красным крепом, не люблю этот цвет. Он будет диссонировать с настроением моей нетленной души ещё находящейся в теле на тот момент. Лучше если гроб будет делан из простого живого дерева и просто покрыт прозрачным лаком. Ну, или на крайний случай пусть будет покрыт тканью чёрного цвета. Это всё! Больше ничего не нужно.

Запомни сын мой три главных составляющих воспоминаний обо мне! И это не венки, слёзы и грусть, а музыка, женщины и вино!
На моей могиле я не хочу искусственных цветов. Если будет такая возможность, то положи в гроб бутылку сухого красного вина. И не в коем случае не приглашай попов, и не вздумай отпевать в церкви и никогда не ставь свечек за упокой души. У меня остаются жить под солнцем дети и внуки и правнуки, это мои самые яркие свечи на этой земле, а их весёлый смех - это лучшие молитвы обо мне. Это моё продолжение, и этим будет душа моя на том свете покойна. В раю ли она будет или в аду, это уже не важно. Если я встречу на том свете Бога, то всё что нужно ему сказать, я произнесу своими словами и без переводчика. Потому что попы всё равно не знают древнеарамейского языка, на котором изначально была написана библия и Иисус говорил со своими учениками. Идеальным вариантом моего надгробия будет скромная плоская плита из недорогого чёрного камня, горизонтально уложенная на мою могилу.

А когда наступит весна, пригласи на мою могилку своих и наших общих знакомых. И никаких слёз и сожалений. Никакой печали на лицах. Хочу, чтобы на крыше моего последнего приюта звучала моя любимая музыка: Андрио Бочелли, Радиохед Крип, ДахаБраха Елена, Дженис Джоплил Мерседес-Бенц, Sia Unstopable и Cendeler, Пинк Трай, Яэн Тьёрстен Вальс Амели, и другие песни и музыка, которые мне нравились при жизни и которые должны звучать после моей смерти. Включи их насколько можно громче, чтобы их сладкие звуки и вибраци донеслись до моего бренного тела сквозь твердь земную.
Пригласи своих красивых женщин или девушек, пусть они потанцуют на плоском надгробии моего личного танцпола! Хочу чтобы живая пульсирующая жизнь капельками солнца и человеческого тепла кружились над моей головой как упругие и звонкие пчёлы кружат над недолго цветущим цветком. Чтобы сочная жизнь покачивала своими бёдрами и ягодицами над моим усыхающим и растворяющимся в пространстве телом. Сияла белозубой улыбкой и пахла женскими подмышками и грудным молоком от розовых сосков. Хочу чтобы слышался женский смех как напоминание о самых лучших днях моей беспечно проведённой жизни.
На моей могиле вы должны пить хорошее красное и белое сухое вино. Не порочь меня банальной водкой, слишком много её я выпил при жизни. Cвою железнодорожную цистерну водки я выпил сам! Кагор, красное сухое и белое полусладкое будет прекрасным набором для танцев и музыки. Пусть это будет по простому, как на пикнике выходного дня. Красное вино как символ крови живой! Белое вино как символ солнечного света, кислинка в вине как символ того, что не всегда мне было сладко... А сладость вина как символ того, что сладостей в ней тоже хватало...

Будет свободное время прочти мои стихи и рассказы. Не захочешь читать сам, порекомендуй прочитать нашим внукам. Это уже ничего в твоей памяти обо мне не изменит. Но может быть некоторые воспоминания о наших с тобой общих предках тебя заинтересуют. Я и сам жил до самой смерти впитывая в себя что-то новое. Пока человек мыслит - человек живёт.

Радуйся тому что ты жив и можешь любить и страдать. Что ты можешь ходить босыми ногами по утренней росе. Что можешь подняв голову увидеть голубое небо где находится земной рай. Тем кто не родился или уже умер, это вселенское великолепие душ недоступно!
Я оставляю тебе сын мой выграненный в моих мыслях афоризм - "Тот кто желает найти истину, найдёт её и на ощупь в кромешной тьме. Тот кто только делает вид что ищет её, пройдёт мимо и в солнечный день с горящим светильником в руках".