Приключение Анастасии, Часть 2

                Приключение второе.

В последнюю секунду впрыгнули в  автобус, двери закрылись и лишь руки Давыдова стукнули по двери, как автобус тронулся.

– Фу-у-ухх! – Произнесла Настя. Если бы не ты, я бы не успела. Скажите, мы до «Северного» доедем? – Спросила она водителя.
– Доедите, только автобус идёт через «Лесной дол».
– Да хоть как, лишь бы на вахтенный  успеть.
– Если на Петровские вышки, то успеете. – Ответил водитель.

Оплатив проезд, и сели на свободные места в самом конце автобуса. Ехать полчаса, а у Насти вновь разрасталось в сердце тревожное чувство. Ярослав посмотрел на взволнованное лицо Насти, обнял её за плечи, прижав к себе, произнёс.

– Не волнуйся, Настенька, успокойся, всё будет с тобой прекрасно.
– А с тобой?
– Обо мне вообще не стоит волноваться, со мной тоже будет всё хорошо. Подъезжая к «Лесному долу» у Насти зазвонил телефон. Звонила Зоя.
– Настя, ты где? – Шепотом спросила Зоя.
– А ты почему шепчешь? Зой, что случилось?
– Не могу говорить громко, я в туалет ушла. Настя, тут такое творится! Полиция приехала. Твой парень с тобой?
– А что? Нет, не со мной. Он уехал. – Быстро сообразила Настя.
– А ты где?
– Домой еду, в автобусе сижу. Что случилось?
– Да никто ничего не знает, Твой парень избил наших мальчишек, причём всех сразу и за раз. Данил Рязанов рассказывал, что никто не понял, что случилось, их как ураганом снесло в кучу, и как-то переплело их, еле разъединились, а с Давыдова куртку содрало, или он снял с Генки. Генка сам не знает. Они в общагу ломились, баба Люда полицию вызвала. У меня и Наташи адрес твой спрашивали, мы не сказали, Насть, нет. Правда. Но ведь сама понимаешь, адрес узнать не проблема. Пусть уезжает твой парень. Он где живёт?

– Откуда я знаю, я его первый раз сегодня видела.
– Ой, да ладно! Первый раз, вон, как тебя целовал. Ладно пока. Будь осторожна.
– Спасибо Зоя.
Настя только положила телефон в сумочку, как он снова зазвонил. В этот раз звонила Наташа.
– Настя, Настенька, Давыдов на машине поехал тебя догонять и не один. Будь осторожна, по сторонам оглядывайся. Может, где переждёшь. Или в общежитие возвращайся.
– Ага, а они домой к маме нагрянут, как мама будет? Нет, я домой поеду, раз уж поехала. Спасибо Наташа.
Настя положила телефон в сумочку и посмотрела на Ярослава, в его глаза. Он вновь прижал её к себе, улыбнулся, произнёс.

– Настенька не волнуйся. Всё будет хорошо.
– Ты зачем куртку с Давыдова содрал?
– Настенька, всё же здесь не юг, холодно без куртки, а я свою ему там оставил.
– То-то от тебя пахнет Генкиным дезодорантом.
– Мне тоже он не приятен, И потом они сами виноваты, а выбирать было не из чего, остальные мне бы не налезли. Мне эта-то мала. Не волнуйся, Настя у меня нет привычки, быть кому-то должником. Восполнил стоимость его куртки с лихвой, он ещё не обнаружил, по всей вероятности, деньги в кармане брюк. Или так злость в нём кипит.

– А ты откуда появился? Где живёшь?
– Тут не далеко, через переход.
– В каком смысле, через переход. На разъезде, что ли? Это в другом районе.
– Считай, это другой район.
– А к нам зачем?
– Такая у меня работа, Настенька. Не стоит тебе вникать в неё.
– Всё же ты мент? Да?
– Нет, Настенька, мою работу так не назовёшь. Не стоит об этом.
– Хочешь сказать, меньше знать буду, крепче спать буду?
– Вот истина. Не заморачивайся, как сейчас говорят. А куртку верну твоему Давыдову, верну, но позже, как другой одеждой обзаведусь. Магазины в это время закрыты. Ночь.
– Он не мой, никогда не был и не будет.
– Я знаю, не будет. Это точно. Ярослав смеялся, и Насте показалось, и смеялся нахально, и улыбался нахально. Отвернулась к окну, произнесла.
– Мы приехали, нам выходить. Вон проезжаем стоянку, Дяди Митин автобус стоит ещё. Произнесла Настя, прильнув лицом к окну, прикрываясь рукой от света в салоне автобуса.
Сошли на остановке, надо было пройти метров сто пятьдесят назад. Не доходя до автобуса, Настя схватила Ярослава за руку, сердце её в испуге прыгнуло, она увидела ребят из колледжа. Настя остановилась и произнесла.

– Всё попались.
– Настенька не волнуйся, успокойся. Я тобой всё будет хорошо. Идём с тень.
– А как уехать?
– Придумаю, что-нибудь. Ты вернёшься домой.
– В общежитие? Нет мне надо к маме. А если они к маме заявятся? У мамы сердце слабое. Она меня-то еле родила. На её глазах папу убили. Нет, мне к маме надо.
Настя вышла из укрытия, побежала к автобусу. А в это время ребята бегали от автобуса к автобусу, высматривали их. Давыдов подбежал к автобусу, на котором должна была ехать Настя. Но в это время двери закрылись и автобус тронулся. Послышались отборные ругательства, которые долетали и до Насти.

– Ганаш, вот она.
Настя увидела, как к ней бежали несколько человек, в это время Ярослав схватил её за руку, и Настя не помнит, как они оказались в каких-то дворах. И выбегали уже на улицу. Бежала так за Ярославом, который тащил её за руку, что сердце того и смотри, выскочит или взорвётся на мелкие кусочки. Не ведала отчего, толи от быстрого бега, толи от испуга.

– Подожди, я не могу больше. –
На выдохе по слогам произнесла Настя. Они остановились, и Настя упала ему на руки, не могла отдышаться.
– Я так ещё никогда не бегала. Мамочка моя! Мне бы до тебя добраться. Плачущим голосом произнесла Настя.
Ярослав прижал её к себе, снял с неё шапку, погладил по волосам, поцеловал в темечко, надел снова шапку, улыбнулся, нагнулся к лицу и прошептал в самые губы, едва касаясь ей губ.
– Всё будет с тобой и мамой хорошо, даже прекрасно. Не волнуйся.

Настя, как-то сразу успокоилась, лишь вдохнула его дыхание. С его дыханием вошло в неё спокойствие и умиротворение.
– Идём на остановку, пока ещё автобусы ходят, доедем до конечной.
И взяв его за руку пошли. – Вот только я этот посёлок плохо знаю, как выйти к остановке. – Мимо шли девушки, Настя спросила. – Вы не скажете, как пройти на остановку?

– А вот по этому проулку выйдете, прям на остановку.
– А до кольца ещё идут автобусы?
– До кольца? Не знаю. –
Ответила одна, а другая посмотрела на часы в телефоне, ответила.
– Пожалуй, вот сейчас отойдёт последний. И вообще это будет последний автобус. Вот он, едет до кольца, и до конечной, до станции, и в парк.
– Спасибо вам. – Произнесла Настя.
– Пожалуйста. Что тут говорить, вы лучше поторопитесь.

Проулок закончился, и они увидели остановку. Там стоял уже автобус, но до неё ещё надо добежать, а автобус вот, вот тронется, последний пассажир входил в автобус. И Настя закричала во все горло.

– Э-э-эййй! Подождите нас. –  Ринулась бежать, отпустив руку Ярослава.
Вновь в последнюю секунду забежали в автобус, и он тронулся. Настя плюхнулась на переднее сиденье позади водителя, с трудом смогла отдышаться.
Ярослав заплатив за проезд, сел рядом, а Настя, отдышавшись, произнесла.

– Я столько не бегала за всю свою жизнь, сколько пришлось за сегодняшний вечер набегаться. Неужели ещё не закончился бег?
Ярослав промолчал, лишь обнял её, а Настя сказала.

– Нет, нам лучше до железно дорожной станции проехать. А там можно по дороге  идти, это даже прямее, чем по шоссе. На шоссе хоть может быть ещё будут попутные машины, хотя вряд ли, время позднее. И я не хочу ни с кем больше встречаться и ни от кого убегать. Лучше пешком идти и шпалы считать. Я больше не смогу побежать, мне кажется, у меня нет мышц, сплошная боль и усталость.
Долго молчали, повидимо более половины пути, затем Настя произнесла.

– Ты, что молчишь, Ярослав?
– Думаю. – Коротко ответил он.
– Думаешь, как глупо попался, связавшись со мной. Ведь из-за меня попал в переделку. Ну, уж извини. Но ты тоже, как снег среди лета свалился мне головной болью, и не только. – С обидой произнесла Настя.
– Нет, Настенька, я рад, что встретил тебя. Круговерть, больше из-за самого меня. Не думай об этом, думай о хорошем. Скоро ты будешь дома.

– А твой дом, где?
– Близко.
– Дома, наверное, волнуются о тебе, и скоро новый год. Ой, ёли моли, так он уже завтра наступит, завтра же тридцать первое.
Вспомнила Настя, что тридцатое декабря заканчивается и вот, вот наступит последний день этого года.
– Я больше всего хочу сейчас домой. –
Плаксиво произнесла Настя. – Мне так хочется домой и на печь залезть. Я в детстве любила лежать на печи. Моё убежище было зимой. Соберу всех своих кукол и лежу, и слушаю вой ветра в трубе. Зимой так хорошо, мама сказку читает, а я представляю, мечтаю.

– О чём мечтала? Об Иване царевиче? – Спросил Ярослав и тихо рассмеялся.
– Представь себе, нет. Не нужны мне Иваны царевичи, принцы разные. Нет, я мечтала совсем другое.
– Что, если не секрет?
– Нет, не секрет. Мечтала стать врачом и вылечить маму, а ещё мечтала попасть к папе. Хотелось встретить чудотворца.
– Кого?
– Бабушка, пока была жива, молилась всегда Николаю Чудотворцу. Говорила, он всё может. Как бы чудо было однажды. Вот я в детстве хотела его встретить, чтобы он перенёс меня туда, где папа. Бабушка сердилась на меня за это, говорила,
«Что же тебе не живётся на белом свете? Сиди вон со своими куклами».
А я и сидела и мечтала. Не понимала тогда, что такое другой свет,  и есть ли он на самом деле.

– Есть. – Ответил Ярослав. – Много миров на земле. О которых учёные немного предполагают, и сколько о которых и не знаю. Что рядом с ними другой мир.
– А ты знаешь?
– Я? Скажем так, предполагаю.
– А-а-а, всё же, тоже предполагаешь. Нам выходить.
Вышли из автобуса, чуть в стороне не большой вокзал железнодорожной станции, вокруг ярко горели огни, но не в самом здании. Чуть отошли от автобуса, и Настя закричала таким голосом, что в переводе на простой язык, дуриком.

– А-а-а-а!
– В чём дело, Настя. Всё же спокойно.
Но она бросилась бежать, на ходу кричала.
– Дрезина, дрезина, сейчас она, наверное, пойдет на двенадцатый километр. Ой-ё-ё-ёй. Подождите нас. – Кричала Настя.

И летела так, что ей казалось, она ногами в воздухе перебирала. Но споткнулась обо что-то, от падения её удержал Ярослав.

– А-а-а-а! – Кричала Настя, и бежала с такой скоростью, что за считанные секунды они выскочили из оврага, который был на пути, отделяя шоссе от железной  дороги. И уже она летела по шпалам, навстречу дрезине, которая уже тронулась, и тихо набирая скорость, шла навстречу.

Настя махала руками, бежала навстречу. Дрезина становилась, и из неё выглянул мужчина с руганью, увидел бегущую девушку, а за ней парня, открыл дверь, из неё выскочили двое мужчин. Пропустил её, загородив, встали на пути парня.

– Быстро девочка садись, сказал третий мужчина.
– Дядя Вася? Ой, как хорошо, это вы. Вы на восьмой? Или на двенадцатый? Подвезёте?
– Настёнка? Откуда ты в такую пору?

                Глава 3.

– Домой иду, опоздала на автобус. Еле успели к вам. Ой, не бейте его.  Это со мной. – Она вовремя оглянулась и увидела, как двое оттолкнули  Ярослава, и один замахнулся на него. – Ярослав, садись.
– Это твой, что ли? – Спросил дядя Вася. – Настёнка, а что же ты тогда орала, как оглашённая. Мы уж думали, напал он на тебя. Жених? Знакомится, везёшь?
– Нет, дядь Вась, просто попутчик.
– А он, куда тоже на хутор? Или в село?
– Не спрашивала его.

– Ладно, поехали, а то не успею, окно закроется. Скоро «скорый» пойдёт, а мне вернуться надо. Настёнка, я ведь только до восьмого, дальше не смогу, не успею.
– Ладно, дядь Вась и на этом спасибо, там уже мало остаётся, дойду. Не в первый раз.
Она села рядом с Ярославом, он обнял её, но она дернулась, прошептала.

– Убери руку от меня.
– Что так? Фу-у-у. – Он подул ей в лицо, Насте показалось, что обдал её чем-то таким, которое не понять, что-то было не обычное. Отчего-то в глазах замелькали снежинки, и она увидела себя. Как она бежала, где не известно, только лишь бежала. Она посмотрела ему в глаза, и тихо сказала.

– Ты знаешь? – И рассмеялась. –  Мы вот с тобой бегали весь вечер, а мне сейчас вспомнился  фильм «Мафия бессмертна» там тоже удирали от преследователей.  Только там было лето, и они были танцовщики. И танцовщица была без трусиков.
– Тебе хотелось быть без трусиков? –  Он рассмеялся
– Дурак. – Ответила Настя, нахмурив брови. – Я не б этом. Убери свою руку с моего плеча. – Строго приказала она.
– Не уберу. –
Ответил он и теснее прижал её к себе, и головой прижался к её голове, закрыл глаза. Добавил.
– Давай чуть, чуть помолчим и отдохнем, впереди ещё будет путь. Отдохни Настенька.
– Надеюсь, что уже всё закончилось. Ой, я так маме и не позвонила.

Она вытащила телефон и стала набирать. Но связи не было, она вертела его из стороны в сторону, вверх, вниз, но телефон не соединялся.

– Надеюсь с мамой всё хорошо, и у Генки хватило ума не поехать к маме. Ой, а вдруг он там уже и разгромил всё. Ой, мамочка моя.
– Не волнуйся Настя, думай о хорошем.
– Как? Как думать, когда всё наперекосяк идёт, надеюсь, что всё хорошо.
– Верно, надежда умирает последней, вернее она никогда не умирает, если думать о хорошем, она не применено придёт.
– Да, да, как говорит моя мама, будет и на нашей улице праздник.
– Праздник будет у тебя, Настенька, будет.
– Я очень хочу праздника, а ты обещал познакомить меня с каким-нибудь богом.
– С богом? – Он рассмеялся.
– Что смеёшься? Сам обещал. Слушай, а как ты думаешь? А вот на  самом деде есть Николай Чудотворец?
– Вероятнее всего есть. А тебе зачем? Хочешь с ним увидеться?

– Знаешь, раз уж всё равно, зашёл разговор о богах. Мама рассказывала, когда папу били, а маму держали, не отпускали, чтобы она смотрела. А она в сознании провалилась, увидела сияние, а когда очнулась, никого не было, те, кто держали её, лежали на земле, а папы не было. Вообще не было, ни живого ни мёртвого. Понимаешь? Бабушка Люда, она была подругой бабушки моей. Она в этом же техникуме работала, а мама училась. Это сейчас здесь и мединститут и на его основе ещё колледж, а тогда здесь не только медицинский, а был, а ещё отделение лесного техникума было. Вход был с другой стороны, на последнем этаже был. Баб Люда утверждала, что она всё видела, пока в милицию звонила, Николай Чудотворец спустился и забрал папу. Но ведь такого же быть не может быть. Так? Я понимаю, душу может забрать ангел или кто там, но тело. Это как? Оно же должно остаться на земле.

– Поэтому ты хочешь встретиться с Николаем Чудотворцем?
– Это была детская мечта, что же я не понимаю, что это не осуществимо, но мне так хочется разобраться в этом. Читаю всё, что попадается о нём. Всякие случаю и медицинские, и научные и эзотерические, и сказания.
– Эзотерикой увлекаешься?
– Нет, но, что интересное попадается читаю, для своего развития, а увлекаюсь медициной. Вот медицину познать мне истинную хочется. Познать, как лечить людей без вреда. Познать отчего всё таки болезни появляются. Ну и Чудотворца хочу повстречать.

– А может это был не он?
– А кто?
– Не знаю. Богов много и древних, и высших, и просто богов, святых и прочих. Иерархия огромная. Вселенных огромное количество. Федерации разные есть, и солнечные и…
– Да? Не думала об этом. А ты откуда знаешь?
– Читал. – Ярослав ответил и тихо рассмеялся.
– А-а-а. И я вот думаю, правда, это или нет. Хотелось до истины пробиться.
– Ты упорная, ты пробьёшься.
Ответил ей Ярослав. Прижал её голову к своей груди. В это время дрезина остановилась. Рядом с железной дорогой стоял дом, там горел свет, и вдали виднелись огни, там было село.

– Настёнка! Всё Приехали. Хватит обжиматься с попутчиком. –
Произнёс дядя Вася, с лукавой улыбкой.
– Вижу, дядь Вась. Спасибо. – Произнесла Настя. Вышла вслед за мужчинами,  рабочими железной дороги.
– Матери привет передавай.
– Непременно, дядь Вась.
Они вышли, рабочие уже пошли в село, а дрезина плавно покатила назад, набирая скорость. Настя же повернулась на дорогу, и сказала.
– А мне считать шпалы, интересно, сколько будет до переезда на одиннадцатом километре. А тебе куда?
– Мне с тобой.
– Куда это со мной?
– До дома тебя проводить, тебе же ещё далеко.
– Нет, всего-то около трёх км по шпалам, и два км до хутора. И надо торопиться, мост пройти, а то скорый пойдёт, на мосту стоять нельзя, снести может. Там такая скорость.

– Тогда побежали? Бег ещё не закончен.
– Бежать? А можно просто идти?
– А скорый? А мост? – Ярослав взял её за руку и побежал, легко свободно, что не скажешь о Насте. Она еле ноги передвигала.
– Ярослав! Можно потихонечку? – Плачущим голосом попросила Настя.
– Нет, нельзя, ты расслабилась, мышцы болеть стали ещё чуть, чуть, и ты уснёшь.
– Я не хочу бежать.
– Надо, надо, расшевелить. Надо расшевелить адаптивную машину.
– Какую ещё машину?
– Двигательный аппарат, организма твоего в процессе восстановления, главное прекратить выделения ионов калия и ионы молочной кислоты.
– Ты врач, что ли?
– Нет, но знаю, сейчас чуть пробежим, и ты оживёшь, всё в тебе  восстановится, дальше шагом пойдём.
– Я мечтала о чае, но, наверное, усну сразу, не дождусь и чая.
– Давай сначала доберёмся до чая.

До моста было, скорее всего, километр, может чуть больше. Вначале Насте с трудом удавалось бежать, ей казалось, что Ярослав её тащил, но через несколько десятков метров ей становилось лучше, лучше, и легче, и по мосту пробежала уже с удовольствием, и даже вприпрыжку, затем держась за руку Ярослава, прошлась по рельсу. Прошли дальше, и через какое-то время они почувствовали дрожание рельс и самой земли.

– Скорый идёт, но он ещё далеко, встряска слабая.  Побежали до переезда, может, успеем, если увидим раньше огни уйдём по дальше с дороги. Правда, здесь везде сугробы.
– Но, что делать? Тогда побежали? – Ярослав рассмеялся.

А скорый приближался, естественно они не успели до переезда. До него оставалось метров триста, а может четыреста, а может меньше, и они заранее ушли в сторону от железной дороги, утопая в снегу примерно метров на десять, а Настя упорно шла вперёд от дороги, приговаривая.

– Я боюсь этих скорых, они летят, что тебе самолёты, такой ветер от них.
И где-то примерно в двадцати метрах остановилась и села на снег.
– Встань, Настя, встань.
– Я устала.
– Я буду тебя держать. – Поднял её Ярослав, обнял и прижал к себе. – Не зачем было лезть по такому снегу так далеко.
– Я боюсь поездов. В детстве, во сне часто на меня надвигался поезд. Знаешь, как страшно.
– Я же с тобой. А когда я рядом, то с тобой ничего не случится.
– Оно и видно. Не случилось. Ты зачем появился возле меня?
– Тебя увидел, и не смог пройти мимо.
– А надо бы пройти и нам обоим было бы лучше.
– Не уверен, что тебе было бы лучше, чем сейчас. Всё ещё не вчера завертелось, а раньше, возможно…., не стану озвучивать. –
Произнёс Ярослав, прижимая к себе Настю, одной рукой гладя её щеку. Нагнул голову, его губы едва касались её губ, но не целовал её, а говорил.

– Исполнен воздух Духами, ожили вихри. Холодный блеск синего огня, мы с тобой  друг в друге, в крови электронные ядра разжигают пламя. Ты чувствуешь? Настя? Ты в моей в каждой капельке крови, почувствуй и ты в своей.

При шевелении его губы задевали Настины, отчего она стала задыхаться, когда его ладонь вроде бы прохладная, прошлась по щеке, и окатило жаром, а сердце её испуганно стало колотиться. Грудная клетка расширилась и ни в какую не хочет сужаться. Насте казалось, что сейчас она разорвётся. И не только толпа мурашек в галоп побежала, но и в глазах замелькали и полетели разноцветные бабочки. А по всему телу пошла волна, скручиваясь в тугой жгут.

В это время электропоезд издал характерный звук, сигнал предупреждения об опасности. Настя, выдохнув задержавшийся было воздух внутри груди её, и оглянулась. Ещё далеко было до степного переезда, но отсюда видно светофорные огни, обращённые на автомобильную дорогу, горели красным по обе стороны, показывая стоп. На переезд на скорости, со стороны хутора светя одной фарой, мчался автомобиль, а поезд был уже близко.

– До чего же сердце ядом отравлено, что о безопасности своей и не думает, а что уж говорить о рядом с собой сидящих.
– Кто это? Он что с ума сошёл.
– Не знаю, по всей вероятности Давыдов. Не проскочит. Нажимай на газ! Лучше воткнутся в сугроб, чем быть раздавленным поездом. Жми! –

Тихо и почти яростно произнёс Ярослав, отворачивая Настино лицо, и прижимая её к себе, но Настя поворачивалась, а он не давал ей этого сделать.

– Закрой глаза Настенька. – Печально с горькой грустью сказал он.
– Что там? Дай посмотреть.
– Не на что смотреть, поезд быстро надвигается, а он не успевает ни затормозить, не проскочить. Дави на газ! Твёрдо, как бы приказал.

Настя была сильно прижата, не могла увидеть, что происходит, лишь чувствовала, как сжимались ладони Ярослава. И его последний уже громкий выкрик.

– Ну же! Давай! Ты сможешь!

Сигналил поезд, сигнал гудел, казалось в сердце Ярослава, и Настя чувствовала его своим сердцем. Ей становилось больно, толи горечь от слов его передалась ей, толи, что-то другое. А он продолжил.

– Секунды три не хватило. Но предотвращено крушение поезда, могло быть и хуже. А так и они остались живы, до какой-то степени
– Что? Что там? Ярослав пусти.
Он отпустил её, она быстро повернулась, поезд мчался мимо, не снижая скорости.

– Да когда же он закончится. – Кричала Настя. Что там Ярослав? Ты видишь?
– Нет. Сейчас состав пройдет, и побежим, может и поможем.

Поезд ещё шёл, а Настя, забыв свою боязнь поездов, утопая в снегу, пошла к железной дороге. Она посмотрела на Ярослава, ей показалось, что он почти и не проваливался. Передвигался легко, догнав её, взял за руку, помогая ей идти. Вышли на дорогу, и побежали.
Раздавалось гудение клаксона, и чем ближе приближались, тем сильнее звучало. И вот последние метры скоростного бега, и Настя увидела то, от чего сама закричала. Но смело бросилась к машине.

– Стой! Настя, не подходи. – Кричит Ярослав. – В скорую лучше звони.
Настя остановилась, у неё возник трепет от окрика ли, или от страха, так сковало её.
Увидела, что машина зарылась в сугроб. На большой скорости не было возможности вырулить поворот. И седевший за рулём видно, не был пристёгнут ремнём безопасности, и на половину вылетел, вышиб  лобовое стекло, ногой упирался в клаксон.
Настя вытащила телефон, начала звонить.

– Нет связи, Ярослав.
– Выйди на саму дорогу, там будет. Звони на 112, это скорее сработает.
И действительно и связь получилась ясной и сразу по первому звонку ответили, Настя сообщила своё имя, указала адрес, переезд на сто одиннадцатом километре Азорской железной дороги,
К пострадавшим она боялась подойти, боялась увидеть их искорёженными, но издали спросила.

– Ярослав, что там? Я боюсь посмотреть на них. Это Давыдов?
– Да, он и ещё двое.
– Страшно выглядят?
– Почти красавцы, но лучше тебе не смотреть. Всё, что можно я уже сделал.
Ответил подходивший к ней Ярослав. Вымыл руки снегом, вытер платком, что был в кармане куртки. Посмотрел на него и выбросил.
– Не волнуйся, Настенька, несовместимых с жизнью травм нет у них. А там, как уж выйдет.
– Откуда ты знаешь? Ты врач?
– Нет, Настенька, я не врач, но во многом разбираюсь. Бывал в разных ситуациях. Наблюдал, и помогал, как и сегодня.

– Ой, мама. Они же ехали от нас. Мамочка моя. – Заплакала Настя, чуть ли не завыла, растягивая «мамочка моя», и стала звонить домой, на удивление связь была и мама ответила.
– Мамочка, с тобой всё хорошо?
Мама ей ответила, что с ней хорошо. И Настя ей сказала, что опоздала на автобус, но дядя Вася подвёз её до переезда на дрезине и скоро будет дома.

Настя свободно вздохнула и прислонилась к Ярославу, тихо всхлипывая. Так она стояла в объятиях Ярослава. Ей стало спокойно, лишь издали слышался чей-то стон. Кто-то сильно стонал, но стон её не трогал, у неё успокаивался внутренний трепет страха и усталости.
Вскоре в небе послышался рокот вертолёта и Ярослав произнёс.

– Настенька, я отойду на ту сторону, мне нет смысла встречаться с кем-то из посторонних, тем более из властей.
– Ярослав почему?
– Когда-нибудь я тебе объясню. А сейчас скажешь, ты шла домой, а здесь авария, тебе помогли посторонние люди, ехавшие на машине, но не захотели остаться, уехали. А лучше скажи ты тоже ехала на этой машине, но они не остались, а ты терпеливо и без страха, дождалась.
– Ярослав, я боюсь.
– Я буду рядом. Ты смелая девочка. С тобой будет всё хорошо.

Ярослав побежал и во время, вертолёт вскоре был здесь, и прожектором осветило Настю, она махала руками вверх, трепет страха улетучился, и ей стало спокойно.
Опустился вертолёт, она всё рассказала, как сказал ей Ярослав, стали оказывать помощь пострадавшим, переносить их на носилках в вертолёт. Врач удивлённо произнёс.

– Помощь оказана, верно, профессионально. Вы врач, девушка?
– Нет, я учусь на третьем курсе медицинского колледжа.
– Да? Заканчивайте, да приходите к нам, нам такие умельцы нужны.
– Я подумаю над этим. – Улыбнулась Настя. –  Мне пора, мама ждёт.
– Не боитесь? Одна ночью.
– Нет, волков нет, да и тут не далеко, за пригорком хутор.
– Берёзовский?
– Да, он. Пойду, меня мама ждёт.
– Да-а-а! Там раздолье, хуторок лесом окружён и погружен, словно в глубокий сон. Звуками леса полон он, и треск кузнечиков и уханье филина, и царственное пение соловьиное, далеко раздаются, особенно у речки, на берегу. Бывали, рыбачили там. Хорошо. Летом надо ещё приехать в отпуск.
Мечтательно и радостно  произнёс врач.

– Да, у нас так. – Улыбнулась Настя.
– А ты живёшь в доме на окраине, где георгинов полный палисад. Так? Я вспомнил тебя. Молоко нам подносила полные бокалы, девочка в розовом платье, и клубникой угощала.
– Настя! Настенька. Орлова!  – Услышала она из вертолёта.
Это очнулся Давыдов. Она повернулась к раскрытой двери, и строго спросила.
– Что тебе?
– Насть, прости. Спасибо тебе, Настя. А где он?
– Кто он?
– С кем ты была.
– Нет его, уехал.
– Увидишь, спасибо передай, и прощение у него прошу.
– Сам когда-нибудь увидишь и скажешь.

– А кто он?
– А я откуда знаю. Мне надо домой. И слушай сюда, если я сейчас узнаю, что ты маме моей плохо сделал, я завтра приеду, найду тебя в больничке и руки твои переломаю, так и знай.
– Ничего я ей не делал, только спросил, где ты и всё.
– И всё? Что-то мне не вериться. – Пытливо произнесла Настя.
– Ну, ещё…. Как это?  Обругал ещё последними словами. – Печально признался Давыдов. – И тебя и её. Прости. Насть.
– Иди ты знаешь куда? Зооноз, лингватулис.  И на пути у меня чтобы я тебя не видела больше.
Повернулась к спасателям.
– Прощайте, удачи вам. – Сказала она врачу и всем кто с ним прилетел, повернулась пошла через переезд, а в след услышала голос врача.
– Такую девушку разве можно обижать? До свидания, Анастасия. Может ещё и свидимся. – Крикнул он.

Что он дальше говорил, Настя не слышала так, как побежала бегом подальше от этого места. Спокойствие покинуло её, внутри отчего-то всё задрожало. Ей стало обидно, и подумала, «Испорчен весь праздничный вечер».
А может, и нет, она ещё не поняла, хорошо ли это всё для неё или нет.  И, пробежав лесополосу, что росла по ту сторону железной дороги, она позвала.
– Ярослав!
Продолжение следует.....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.