Повесть Приключение Анастасии. Часть1

                Приключение первое.

Последняя лекция после сессии, можно было не ходить, а рвануть домой, но не в моей привычке. Не люблю пропускать лекции, чтобы позже не рыться в чужих конспектах, расшифровывая их. Сегодня ещё новогодний вечер устраивается, а затем каникулы. На вечер я не остаюсь, я так решила, лучше поеду домой к маме. Там, дома, вместе с мамой будем готовиться к новому году, а пока.... Вот  сейчас урок закончится и в общежитие за вещами. Настя замечталась, отвлеклась от лекции, но в уши врезалось.

– Так были получены, например, сульфаниламиды…. Голос преподавателя врезался, и она быстро вернулась назад, стала записывать.
– Что с вами друзья мои? Вы расслабились? Новогодние мечты. Даже Орлова размечталась. И это самая прилежная студентка?

– Я не мечтала, я слушала. – Ответила Настя, густо покраснев, почувствовала, что не только щёки, но и лоб того и смотри, лопнет, как он наполнился краской стыда.

– Иван Сергеевич. – Сразу ответили несколько голосов. – Сегодня ещё у нас будет  вечер, может ну её эту лекцию, мы сами прочитаем и разберёмся.

– Обещаем! – Взревели студенты чуть ли не  всей аудиторией.
– Каникулы, на каникулах разберемся.

– Сомневаюсь, чтобы вы на каникулах занимались лекциями, Астраханская сядь. – Рассмеялся преподаватель. – Но что с вами поделаешь. – Посмотрел на часы, добавил. – Оставалось 20 минут. И с пользой проведём каждый для себя. Можете быть свободными, но первая лекция после каникул, каждого послушаю, как вы разобрались с синтезом воспроизведения биогенных веществ.
– Ураааа!!! – Зашумела вся аудитория.

Уже спускаясь по лестнице, Настя услышала позади неё окрик, голосом Давыдова, парня с параллельной группы,  третий год ходит за ней, добиваясь свиданий и никого к ней не подпускает. То, что не подпускает, это Насте на руку, никто не лезет и не приглашает на свидания и не осмеливается даже зажать её где-нибудь, опасаясь Давыдова. Но и сам не отстаёт, старается быть рядом. Пока ещё ничего вредного ей не сделал, даже в кино не приглашал, но и не отставал, всегда контролировал. А в последнее время, так стал таким надоедливым, что и терпеть его стало не возможно, при каждом удобном случае норовит обнять, показывая этим свои права, как на свою собственность.

– Орлова, подожди, давай поговорим.
– Ага, счас прям. Как будто у меня есть время.
И она ускорила шаг, лишь услышала, как он остановил её однокурсницу Веру, с которой жили в одной комнате. Спустившись на первый этаж, Настя с разбега проехала по влажному линолеуму до самой входной двери, балансируя руками, благо коридор свободный, но возле двери столкнулась со стареньким преподавателем  колледжа.

– Орлова! Чуть не опрокинула меня.
– Извините, Борис Геннадиевич, я тороплюсь на автобус.
– Что же на вас всех так действует предпраздничное настроение-то, ничего и никого не видите перед собой.

Улыбнулся старенький преподаватель хирургии, которому бы давно быть на пенсии, но среди молодёжи у него душа молодеет. И лекции свои вещает с энтузиазмом молодого. До чего же он любит свой предмет. Всех студенток он опекает, как своих внучек, чего не уделяет парням, говоря при этом. «Мужчина всегда должен оставаться мужчиной и отвечать не только за себя».

Общежитие этого колледжа испокон веков рядом с колледжем, соседнее здание и отделено маленьким сквером. Ещё с давних времен, несколько веков назад здание колледжа было  учебным заведением, так и остался. Старинное здание, высокое и красотой не обделённое, не то, что новые постройки не отличишь одну от другой. Общежитие, здание новое, но на удивление всем, построено в этом стиле, красивое просторное и в современном удобстве.   

Настя быстро поднялась на свой этаж в свою комнату. Там, в комнате две соседки с параллельной группы, они украшали комнату ёлочными украшениями. Девочки оставались в общежитии так, как ехать им всё равно не куда.
Настя приглашала как-то их к себе, на хутор,  но они отказались. Несколько раз у неё были в гостях. Однажды гостили летом, и однажды на зимних каникулах. И их не прельщает деревенская жизнь, где печь топится дровами, где нудный огород быстро зарастает травами, где столько зимой надо откапываться от снега, да воду черпать из колодца. И сколько их Настя не приглашала, всегда отказывались.
А Настя вытащила сумку из шкафа и стала собирать свои вещи.

– Настенька кушать будешь? У нас всё готово. Сейчас Вера придёт, будем кушать.
– Покушать бы надо, но вещи главнее. До автобуса ещё много времени, он будет вечером, но собрать и приготовить стоит. – Пропела весело Настя.
– Ты куда это ты собираешься? – Спросила вошедшая Вера.
– Домой, к маме.
– А вечер? Ты же обещала.
– Я раздумала, хочу домой.
– Так нельзя, ты же обещала. Ты участвуешь.  И Вера взяла её пальто сапоги и сумку, положила в свой шкаф и закрыла на ключ.

– Вер, ты не обнаглела? – Спросила она под удивлённые взгляды соседок.
– Вер, разве так можно? –  Спросили девочки в один голос.
– Можно и нужно. Она обещала быть на вечере и даже включена в концерт.
– Вер, подумаешь две песни спеть, споёт кто-нибудь другой, ты споёшь.
– А, как же вальс с Борисом Геннадиевичем? – Смеялись девочки. – Ведь он будет ждать. Как он говорит? В танце с тобой молодость  вспоминается.
– А тебя Давыдов только к нему не ревнует. – Хохотали девушки. – Деду своему только и доверяет.
Настя тоже расхохоталась, и ответила.

– Так и быть с последним автобусом поеду, мне самое главное на вахтенный автобус успеть, а то дядя Митя ждать не станет, вахту во время везти надо будет.
– И как вы там в той глуши живёте? – Произнесла Зоя.
– Нормально живём. У нас всё есть. Вот закончу колледж и вернусь домой, буду работать в селе, ФАП там достроят, в хутор рядом, всего километр, лишь через речку перейти. А может в другом селе, за железной дорогой. Там тоже фельдшер нужен. Но туда три километра.
– Что там делать в глуши?
– Людей лечить. У нас очень хорошие люди. Зря ты так, Зоя.
– Ты же хотела в институт идти.
– Пойду, и в институт, и поступлю, и закончу. – Ответила Настя.

И вот наступил вечер, девушки пришли в актовый зал, праздник ещё не начался, но музыка гремела на весь колледж. Настя отстала от подруг, задержалась в раздевалке. Сердце кольнуло, так, что пошло вроде бы, как разочарование, как будто что-то потеряла, чуть заныло в солнечном сплетении.
Чувствовала, что сегодня домой она не попадёт. Надо было уезжать днём, после занятий или на худой конец перед вечером. А с последним автобусом, можно застрять в посёлке, если опоздаешь на вахту, то до утра транспорта не будет, а ночевать там не где. Но, раз уж согласилась остаться на вечер, вероятнее всего будет лучше повеселиться на карнавале, и от души натанцеваться.

До самого праздника Нового года, ещё два дня, так, что успеют с мамой приготовить всё и ёлочку нарядить. Вспомнив, как её окрикнул Давыдов, что вновь в солнечном сплетении стало не хорошо.

Вот, что хотел сказать днём Давыдов? Вот с ним мне встречаться совсем не хочется. Ладно буду держаться в гуще девчонок, и не отходить от них.
Решила Настя и пошла к лестнице, поднимаясь наверх, на встречу бежал, перепрыгивая ступеньки, незнакомый молодой человек, в куртке цвета хаки. Насте показалось, что даже не бежал, а так и летел, не касаясь ступенек. Настя посторонилась, он пробежал, остановился, вернулся к ней, словно, как взлетел, спросил.

– Как тебя зовут?
Не успела Настя ответить, как выше на другом пролёте лестницы послышался топот, а парень схватил её руку, сжал, затем отпустил и быстро побежал вниз. Настя прижалась к стене так, как здоровые незнакомые парни скопом повернули с верхнего пролёта и теперь бежали вниз по лестнице прямо на неё.

– Что за марафон? Интересно. Странно, все не знакомые. Откуда они здесь? Приглашённые, что ли? – Произнесла Настя, и пошла дальше.
Вошла в актовый зал с новогодней елью. Здесь было празднично, весело, звучала музыка, раздавался смех, настроение зала было радостным, и многие девушки были в костюмах карнавальных, многие просто в масках на глазах. На середине зала танцевали. Под караоке пела Наташа, девушка из её комнаты.

– Уже успела, а вместе пришли. Я, что так долго горевала перед зеркалом, о не состоявшейся поездке, что не заметила время? –  Тихо спросила она сама себя.

Она осмотрелась, высматривая своих девушек из своей группы, из своей комнаты. Увидела, Вера уже танцевала с Давыдовым.

–  Быстро же. –  Произнесла тихо Настя. –  Только, что были в раздевалке.
В желудке вновь свело, неприятным предчувствием.

«Уйти что ли? Пока никто не заметил меня здесь». –  Подумала она.

А в это время её кто-то обнимает сзади за плечи. Настя вздрогнула, ойкнула, её резко поворачивает лицом к себе и она увидела парня, что спрашивал «Как её зовут». На его красивом и мужественном лице была ласковая улыбка, и он произнёс.

– Милая, как хорошо, что мы встретились, радость моя, я уж думал, разминёмся, как всегда. Ну, иди ко мне, обнимемся, я так соскучился.
– Ты, с ума сошёл, что ли? Я тебя вижу впервые в жизни. Ты, что офонарел вообще....

Но он не дал ей договорить,  а руками обхватил её голову, притянул к себе и с жадностью набросился на её губы, что она с неожиданностью для себя вдохнула воздух в себя и ответила на его поцелуй. Хотя представления не имела, как целуются, Ещё ни разу в жизни своей она не знала поцелуя, никто её не целовал, разве что невинные поцелуи друзей в щёчку.

«Как? Как такое могло случиться такое со мной? – Летело в мыслях у Насти.
Как, при таком скоплении народа неизвестный парень или мужчина, ах, в общем, особь мужского пола, целует меня? Да так сладко оказывается. Мамочка моя! Мне не верится, что со мной происходит такое».

По телу разгоняется дикое наслаждение. Но голос разума вклинился в её мозг, и она стала вырываться из его рук, на что он ещё сильнее прижал к себе, прекратив целовать, провёл губами по щеке к уху, не ослабляя объятия, и она услышала его шепот.

– Тихо малышка, успокойся. Прошу тебя, будь спокойна и радостной, ничего с тобой не случится, а этим ты поможешь мне, и я вижу, тебе тоже помощь нужна.
Настя сначала дёрнулась, но он сильнее прижал к себе и продолжил.
Я не о той помощи говорю, о которой ты подумала. В данный момент секс меня не интересует, а вот, как выбраться отсюда, помоги.

– Как вошёл сюда, так и выходи, через дверь.
– Как я вошёл сюда, тебе лучше не знать. И тем манером не уйти. Тебе сколько лет? Девятнадцать?
– Нет, но скоро будет. Отпусти меня.
– Настёна!? Вот это да!

Возле них оказалась Вера её однокурсница и соседка по комнате, которая только, что танцевала с Давыдовым, а днём не пускала её домой поехать, даже сумку с сапогами закрыла в своём шкафу. Настя ещё днём заподозрила её, о сговоре с Давыдовым. И сейчас Вера с ехидством смотрела на неё. И продолжила.

– Целуешься на виду всего технаря, а такой неприступной притворялась.
Настя хотела воспротивиться её словам, но он снова прижал её к себе и ответил мягким голосом, от которого не меньше, чем от поцелуя полетели мурашки по всему телу. И даже волосы на голове вроде бы, как затрещали от той нежности в голосе, которая окутывала её, да так, что только, что нарастающий испуг, или что-то там, в желудке, растаял.

– Она не притворялась, она ждала меня.
– Что-то мы о тебе от неё ни разу не слышали, Насть познакомь, пока наши мальчики не избили его. Давыдов пошёл собирать свою братию. Закипел, что ваш самовар в саду, как увидел тебя целующей. Сказал, в конце вечера, как он пойдёт домой, ему накостыляют. Думаю, получит столько, что мама не горюй, и возможно не дожидаясь окончания вечера.

В это время ведущий что-то проговорил, но микрофон отчего-то загудел, засвистел так, что никто ничего не разобрал, но зазвучала музыка вальса, и незнакомец подхватил Настю, повел её в вальсе, оставляя Веру в недоумении с протянутой рукой для знакомства. И лишь услышали.

– Я их предупредила, а он даже имя не назвал. Ну, и Настасья!
– Ты кто? – Спросила Настя, увлекаемая им в танце. – Как тебя зовут?
– Ярослав. – Его серьезные глаза синего цвета, чуть отливали арктическим льдом, но вот он улыбнулся и глаза стали весёлыми.
– Как древнего бога?
– Ошибаешься, того звали, Ярило.
– Ты знаешь древнерусских богов?
– Можно сказать, даже знаком.
– Да? По книжкам, или в интернете вычитал и познакомился?
Настя рассмеялась, ей отчего-то стало смешно, а он смотрел на неё серьёзным взглядом, затем улыбнулся и ответил.
– Ты угадала, в интернете есть и хорошие сайты, где есть хоть немного истины.
– Да? Хотелось бы почитать?
– А познакомится, не хочется?
– Познакомиться? Ну, так сделай милость, познакомь. Когда? Сейчас можешь?

Настя рассмеялась, глядя в его сияющие глаза, они, как и губы растянутые до ушей, отчего радостной улыбкой, так и в глазах сияла радость.
Музыка смолкла, танец закончился, но он не отпустил её руку, так и держал за руку, и пошёл в сторону окна, увлекая её за собой.

– Ну, так, что? Познакомишь? Хоть с каким-нибудь богом?
– С кем именно?
Он тихо смеялся, а его улыбка светилась и просто брызгала радостью, что у Насти рассосалось жжение и не понятное ей ощущение в солнечном сплетении. Возникшее волнение ещё в раздевалке, растворилось. А она подумала.

«И отчего радуется, как Ивашка дурачок?» И иронично улыбнулась ему в ответ.

– Настенька, а  ты знаешь, что тебя бог любит?
– Ой, рассмешил, бог любит, наверное, всех
– Всех, а тебя особенно.
– Как это особенно?
– Ты особенная и любит тебя по-особенному. Ты  его яркая звёздочка.
– Не смешите меня.

В это время к ним направилась группа парней, таких самых знающих себе цену и уже видно, смотрели с неприязнью на них. И впереди был Давыдов. Настя ойкнула, увидела выражение лица Давыдова.

– Давыдов идёт сюда. Оойй, ёли-моли.
– А мы танцуем. – Произнёс Ярослав, оглядываясь.
– Мы не танцуем, под эту песню я не умею. – Огорчённо произнесла Настя.
– Настя! Орлова!  – Произнёс Давыдов, подходя. Но Ярослав уже потянул Настю в круг танцующих.
– Это просто танго. Сейчас покажем класс.
– Какой класс, я кроме медленного вальса да топтания на месте, не умею ничего танцевать.
– Это ты просто ещё не знаешь, положись на меня.
– Да, не хочу полагаться ни на кого, я домой хочу, если я сейчас опоздаю на последний автобус, придётся всю дорогу идти пешком от самого райцентра. Отцепись от меня, что ты впился в меня своими лапищами. Отцепись.
– Надо же! Первый раз мне девушка говорит такое, отпусти, отцепись. Обычно просят, не уходи, поцелуй, обними.
– Да, счас прям!

Но он больше не пререкался с ней, вывел на середину зала, кружа, хоть и не попадали в такт. Давыдов уперся руками в свои бёдра, со злостью смотрел в их сторону. Ребята, пришедшие с ним, остановились по кругу, сложив руки на груди, а Ярослав остановился в середине круга, обнял её рукой так, что она полностью поместилась и его ладонь оказалась под её грудью. Возмущаться, чтобы убрал свою руку, у неё не было времени так, как вне его рук её ждал Давыдов,  а он сказал ей в самое ухо.

– Расслабься и слушай движения и мои подсказки. Ножку в сторону.
И своей ногой подвинул левую ногу, повел её в таком танго, который она лишь по телевизору видела. Тихо приказывая.
– Правую ножку вперёд между моих ног, затем назад, и поворот, ещё поворот.  Шаги назад, не волнуйся,  поворот, мелкий шаг.
И он её так прижал к себе, что она едва касалась пола, и движения не знала, как делала,  и ей даже показалось, что её нет, она растворилась в танце.

«А может, танцевал он, а я просто висела на его руках? Но, нет, я ногами тоже вроде делала движения». – Думала Настя.
Танец продолжался, и постепенно останавливались пары и стояли, сделал шире круг, смотрели, как танцевали Настя и Ярослав. И на последнем слове, когда  заканчивалась песня, но музыка ещё звучала, он шепнул.

– Бегом бежим из круга в толпу, затем быстро покажешь, как выбраться отсюда, мне уже здесь нельзя оставаться. Да, думаю, и тебе тоже.
– Что напугался наших ребят?
– Нет, твои ребята ерунда, здесь совсем другое, и я не хочу, чтобы здесь засекли меня. Никто не знает, что я здесь, и не должен узнать.
– Что так? Боишься, отлупят?
– Меня отлупить не возможно, но лучше тебе не знать ничего.

Уже на бегу ответил он ей. А она тоже поняла, что продолжение вечера, так ещё как бы и не начавшего, ничего не сулит ей хорошего, потянула его из толпы на сцену, за ёлку. Там за кулисами была дверь, она знала все ходы и выходы в этом актовом зале так, как являлась участницей художественной самодеятельности. Потянула его за руку, хотя он её руку держал так крепко и вряд ли ей что поможет вырваться от него. И лишь подумала.

«Ну, вот из огня да полымя. Что ж мне так не везёт-то сегодня?»

Бежали по коридорам, по лестнице, вверх, слыша за собой топот. В каком то коридоре повернули на другую лестницу и побежали вниз. Затем через какие-то подсобки попали в подвальный коридор, пришлось возвращаться, и здесь уже он её вел за собой, что она еле успевала за ним, на своих высоченных каблуках. Свернули на лестницу и вместо того, чтобы спускаться, поднимались.

– Куда ты? Мне в раздевалку надо, там Верин плащ. А твоя одежда где?
– Там же, где и твоя. – Ответил ей он, втягивая в коридор, затем открыл дверь, пахнуло затхлым воздухом, каким-то старьём.
– Фуу. Ты, куда меня завёл?

И какими-то манипуляциями, но он нашёл, где включить свет, они попали в какое-то помещение, толи склад, толи подсобка, хотя это почти одно, но здесь есть окно. Подошли к окну, он подёргал старые створки. Удивительно, но открыл, оба одновременно посмотрели в низ, и увидели,  оно оказалось на третьем этаже, а в старинных зданиях высота этажей на много выше современных. Через окно, с боку на расстоянии вытянутой руки, была пожарная лестница и вход на неё был из другой комнаты или коридора. Но можно свободно дотянуться до неё и из этого окна.         

– Отпусти мою руку. Я пойду вниз, а ты дотянись до лестницы, и сможешь уйти.
– Ну, уж нет, тебя не отпущу, ищи-свищи потом ветра в поле.
– Что?
– Ни что. –
Ответил он, прижимая её к себе, и Настя глазом не успела моргнуть, как он поднялся на подоконник, держа её плотно прижатой к себе.
–  Только тихо не кричи, всё будет в порядке, гарантирую.
У Насти в предчувствии чего-то не хорошего свело в желудке, она повернула голову, чуть взглянув вниз, в испуге вскрикнула, произнесла.

– Что? Что ты мне гарантируешь? В место шеи, сломать ногу?

И хотела спрыгнуть, вырваться от него, но он ещё другой рукой прижал её голову, обхватил затылок ладонью, лицом к своей груди. Настя успела лишь судорожно вдохнуть ртом,  и ворс его мягкого джемпера втянулся ей и в рот, и в нос.
И он прыгнул.

Крик ужаса застрял у неё,  где-то в горле, там было и сердце, и всё сжалось в один комок и крик, и сердце, и испуг, и ещё что-то не понятное до тошноты. Но ничего не смогло вырваться из горла. Всё застряло в горле ледяным комом, ей показалось, кровь остановилась и сразу замёрзла во всём теле, превратилось в лёд.  В голове мгновенно замёрз мозг, словно её поместили в очень низкую температуру, не менее 50-70 градусов ниже нуля. Ей стало очень холодно, а затем сердце вдруг забарабанило с утроенной силой, мгновенное тепло пробивалось и неслось по всему телу, и она очнулась.

Они были в сугробе, если можно назвать этот маленький комочек сугробом, как ей показалось, но всё же. Она лежала на нём, он её крепко прижал к себе, что она вспотела, только что был лёд, и вдруг её бросило в жар. Она пошевелилась, он ослабил свои руки, она смогла сесть на нём верхом, опираясь на его грудь, руки дрожали, сгибались в локтях, под коленками таял снег, а она хватала ртом воздух. И лишь отдышавшись, смогла произнести.

– Идиот, мы могли разбиться в усмерть.
– Не разбились же, здесь всего-то третий этаж.
Его глаза светились весёлыми бликами в полумраке,
– Прибить бы тебя, да сил нет. – Слабым голосом произнесла Настя. – Ноги не держат, не знаю, как подняться. Может я всё же, что-то сломала?
– Нет, всё у тебя цело. А слабость от испуга, это пройдет.
– А тебе? Спина целая? Позвоночник?
– А, что ей будет? У меня всё в порядке, Настенька, прыгать и падать надо уметь, правильно сосредоточится и рассеяться в пространстве. Это своего рода искусство. Да, не каждый человек сможет так.

– Ты каскадёр?
– Нет, но во мне это есть. Природой заложено.
– Какой?
– Человеческой, Настенька. Он улыбался, а она всё ещё приходила в себя, сползая с него на снег, но он быстро поднялся, стал поднимать её.
– Не сиди на снегу, девушкам нельзя. Поднимайся, ты в таком лёгком платье.

Быстро снял с себя джемпер, сам остался в обычной тоненькой майке, и стал надевать на неё. С усилием натягивая на голову. Причёске пришёл окончательный конец, то, что она уже теряла свою форму и красоту,  Настя почувствовала ещё при беге, по подвально-складским помещениям и переходам.

– Стой здесь, я пойду, заберу одежду.
– Не надо, я пришла туда в Верином плаще, моё пальто в общежитие. Ты можешь открыть замок без ключа в чужом шкафу?
– Легко. Хоть дверь в другой мир.
– Не-е-е, в другой мир не надо, я к маме хочу, домой надо.
– А, как же с Богом познакомится? Ты же желала. – Он рассмеялся.
– Он ещё и хохочет, я же сказала, к маме хочу.

Настя вновь почувствовала в желудке жжение, и ей становилось плохо до тошноты, вновь наступала слабость, и тело внутри задрожало, что она стала опускаться на снег. Он подхватил её и произнёс.

– Домой, так домой. Настенька не волнуйся. Поедешь домой, пойдём.
Они пошли по направлению к общежитию. Вышли из-за здания и услышали.
– Вон они!
– Бегом! – Скомандовал он и побежал, потянул её за руку, но Насте не просто бежать в туфлях на высоченных каблуках по натоптанной и чуть обледенелой дорожке, от колледжа до общежития. Она скользила, едва не упала.
– Беги я их задержу.
– А ты?
– Беги! Я догоню тебя.

Настя побежала, балансируя руками, чуть остановилась, быстро сняла туфли, взяв их в руки. Ступни ног обожгло морозным холодом, но она побежала так, что за короткое время добежала до двери общежития, на крыльце оглянулась, в стороне, где их настигали, там была свалка из копошившихся тел, а Ярослав уже бежал, на ходу надевая куртку.

– Скорее! –
Крикнула Настя, но у неё уже не осталось храбрости терпеть холод, стоя на бетонном крыльце без обуви, открыла дверь и нырнула в спасительное тепло, но держала дверь приоткрытой, чтобы не захлопнулась.
– Орлова! Закрой дверь. Что ты себе позволяешь?

Строго произнесла консьержка, добрая внутри женщина. Все студентки её звали бабушка Люда, она строго следила за девушками. У неё и мышь не проскочит, не только, что парень, а здесь вваливается здоровенный              парень, и Орлова самая смирная и тихая из всех девушек и вдруг на тебе, босиком прижав туфли у груди, подбегает к стенду, снимает ключ от своей комнаты. И, схватив парня за руку, и тащит за собой на лестницу. На бегу произнесла.

– Мы на пять минут, баб Люд.
А у бабы Люды и дар речи исчез от такой наглости. Но всё же вдогонку крикнула.   
– Орлова! Пять минут и чтобы его духу не было. Иначе приду, сама его выдворю.

На втором этаже, протащив его в конец коридора, открыв комнату уже тихо и стеснительно сказала.

– Входи. Только очень прошу тебя, не смотри на наш предпраздничный бедлам. Ярослав улыбнулся, вошёл, и осмотрелся, и никакого бедлама не заметил.

– У вас здесь очень даже уютненько, а в твоём уголке очень даже красиво.
– Откуда ты знаешь, где мой уголок? – Спросила Настя, открывая дверь своего шкафа, и стала укладывать в коробку туфли.
– Почувствовал, справой стороны возле окна там всё заполнено тобой.
– Хм. Как это? Отвернись, сядь подальше я сейчас переоденусь.

Ярослав взял стул и поставил его возле её кровати ближе к тумбочке, сел, стал рассматривать книги, что лежали на краю стопкой. И прочитал.

– Практическое руководство по терапии.  – И открыл учебник.
– Тебе интересна терапия?
– Мне интересно всё, что с тобой  связано.
– Зачем? –  Но он промолчал, а она вновь спросила. – Для чего ты подошёл ко мне в зале? Зачем ринулся целовать меня?
– Тебе не понравился поцелуй? –  С удивлённой иронией спросил он. – Я же почувствовал иное.
И он обернулся. Она, как раз застёгивала джинсы.

– Тебя, кто просил повернуться и смотреть? – Раздражённо спросила его. Лицо её загорелось краской стыда.
– Нет, но мне приятно.
– Ага, ему приятно. Отвернись. – И взяв из шкафа блузку, быстро надела её и произнесла. – Можно повернуться. Вот этот шкаф можешь открыть? –
Указала она на Верин шкаф.
Он подошёл, приложил ладонь к замку, затем осмотрел его, и ответил.

– Можно. Что здесь будет? Ограбление с взломом?
– Какое ограбление? Там мои вещи. Пальто, сапоги и свитер тёплый. Вера, подруга  ещё называется, взяла и спрятала, чтобы я не уехала.
– Она преследует свои цели.
– Да знаю я, но зачем меня подставлять? Знаю, она с первого курса в Давыдова влюблена, ну и пусть бы владела им. Я то при чём?
Ярослав улыбнулся, ответил.
– Есть причина и уговор её с ним. Шпильку или иголку дашь?
– А? Ага. – Потрогала рукой свою причёску, в ней ещё оставалось несколько шпилек, выдернула и подала. Сама подошла к зеркалу, вытащила остатки шпилек со стразами, расчесала волосы.

– Прошу! – Произнёс он, открывая дверцу. – Взлом совершён, к ограблению можно приступать.
– Какое ещё ограбление? Не нервируй меня. Я своё беру. Не намерена оставаться здесь. Ты, что мент, что ли?
– А что похож?
– Не знаю. Я не знакома с ментами.
– Таким темпом можно и познакомиться не только с ментами, полицейскими, и со следователями.
У Насти ёкнуло сердце.

– Ой, мамочка. Да блин, что ты меня пугаешь? – Чуть ли не плача произнесла она. Ты, правда, мент?
– Я пошутил, Настенька, пошутил. – Улыбнулся Ярослав. – Я не мент, а страж, но больше наблюдатель. – И он рассмеялся. – Бери своё, а то пять минут истекли, и твоя баба Люда придёт выдворять меня. Лучше самим уйти.
– А кто ты?
– Ярослав. Мы же познакомились. По стечению обстоятельств попал к вам на праздник. Но я не жалею, тебя вот встретил, и почувствовал, тебе ещё больше нужна моя помощь, чем мне твоя.   

Настя быстро забрала свои вещи, надела сапоги, тёплый свитер, шапку, пальто повязала шарф и взялась за сумку, попросила.

– Закрой, пожалуйста, шкаф, как было.
– Тебе точно нужны будут вещи? С ними не легко будет бежать.
– А что, придётся ещё бежать?
– Не уверен, что будет спокойно, ты думаешь, они не ждут возле двери?
– Ой, ёли моли! Может и так. А что делать?

Она с минуту помолчала, а он надевал на себя свой джемпер, брошенный ею на кровать. Она поставила назад в Верин шкаф свою дорожную сумку, взяла лишь свою маленькую женскую сумочку и повесила её через плечо и голову, повернув её вперёд.

–  Ты прав. Закрывай. После приеду, если нужны будут, приеду. Что у меня дома нет вещей, что ли. –  Произнесла она.

Он закрыл шкаф, положил шпильку на стол, надел куртку и вовремя. Дверь с силой открылась, ударившись о стену, в проёме стояла грозная баба Люда и рукой придержала дверь.

–  Мы уже уходим, баб Люд. Уходим. –  Настя шагнула к двери.
–  Стоять! –  Грозно сказала баба Люда. –  Это кто? Настасья?
–  Жених. –  Опередил Настю, ответил Ярослав. – Я её жених. Мы торопимся, нас мама её ждёт. А автобус скоро уедет.
–  Настасья первый раз слышу о женихе. Я вот позвоню твоей матери, номерок-то её у меня есть. Она специально оставляла.
– Баба Люда, потом объясню.

– Настька, там шалопаи с Генкой Давыдовым что-то замышляют. Меня всё  спрашивали, просились пропустить их, даженки рвались. Хорошо хоть дверь блокируется. Ты, во что вляпалась, Настя?
Вот тихоня, прости господи. А? Господи сохрани, девчонку несмышлёную и бестолковую. Это ж надо? Соплёй перешибёшь, а вот, подишь ты, драки сегодня из-за тебя. Но ведь хорошая была девчонка, Наська, что с тобой случилось?

– Баб Люд, ну что ты причитаешь? Сейчас уедем, нам бы до остановки добежать.
– Заревновал видать, Давыдов-то. Ох, заревновал.
Увидев изумлённый взгляд Насти продолжила.
– Чё вылупила глазищи-то свои, а то мы не знаем, как будто бы, тут все. Давнёхонько все знают. Но Борис Геннадиевич строго настрого приказал ему не трогать тебя. Деда-то он слушает немношкось. Ох, девонька, и наплачешься ты с ним.
Страдальчески произнесла баба Люда.

– С кем? – Спросила Настя.
– Бабушка Людмила, я её никому не дам в обиду. – Произнёс Ярослав.
– Ты сам выживи, там ещё кроме наших, какие-то незнакомцы пришли с дубинками, как по телевизору показывают. Идёмте я вам другой выход открою. И смотри у меня сохрани девчонку-то, не то я тебя из-под земли достану. Да сам не попадись, рёбра-то быстро пересчитают, ни одного живёхонького не оставят. Было уж такое дело на моей жизни, вот как раз её матери жениха-то и забили.
На первом этаже она подошла к одной двери, открыла её и сказала.

– Спускайтесь в подвал, там, в конце коридора есть выход наружу, дверь просто изнутри заложена, откроете, поднимитесь и бегите. Да шустрее, свет на десять минут только включаю.

– Опять подвалы. – Произнесла Настя и стала быстро спускаться по ступеням вниз, за ней Ярослав, дверь нашли быстро, но свет уже погас. Ярослав открыл её на ощупь. Вышли, поднялись по обледенелым ступеням вверх, тишина, луна спряталась за тучу, а фонарь здесь не горел почему-то, и они побежали.  Пробежали дворами, мимо жилых домов. Так и пошли дворами, а через квартал вышли вновь на улицу, на ту, где стояло общежитие, здесь была остановка.

– Автобус! – Радостно воскликнула Настя. – Бежим.
Не добегая остановки, их увидели, вновь закричали.
– Вон они!
В последнюю секунду впрыгнули в  автобус, двери закрылись и лишь руки Давыдова стукнули по двери, как автобус тронулся.
Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.