Юрий Першин

ЮРИЙ ПЕРШИН
(род. в 1939 г.)

Нет, не иконы я славлю сейчас:
Вспомнился холод,
В трубе завывало.
Ранние сумерки в доме у нас,
Долгой войны
лишь известно начало.
Радио нету, и нету газет.
Письма отца получаем нечасто...
«Бабушка, бабушка!» –
Тихо в ответ.
Холод, война и несчастья.
Холод на всей неуютной земле.
В печке сгорели плетни и ограда.
Бабушка наша лежит на столе.
Тлеет, к божнице прижавшись, лампада.
Лики – печали полны и тоски,
Их оживляют лампадные блики.
Наши иконы нежданно близки:
Мама и бабушка иконолики.

ДОМОВОЙ

Вспоминая дьявола и Бога,
Кое-как молитву бормоча,
Женщины ругали домового
И его пугались по ночам.

И нередко праздничными днями
Вдруг солдатки все наперебой
Говорили жаркими губами,
Как давил их ночью домовой.

Им постели обжигали спины,
Вспыхнет сердце – и сгорит дотла…
Оставляли вмятины в перинах
Плотные упругие тела.

Чем любить и миловать другого,
Говорить и думать: «Трын-трава», –
Видно, лучше верить в домового,
Затаив заветные слова.

Ночью память голосом ребёнка
Позовёт – и по спине мороз…
Буквы на шершавой похоронке
Расплылись и выцвели от слёз.

ХЛЕБ

Где-то школа спит еще за речкой.
От мороза в синем небе звон.
Мать с утра растапливает печку –
Деревенский синхрофазотрон…

Вот в деже отбунтовало тесто.
Позади остался плазмы зной.
Каравай лежит на красном месте
Сгустком всей материи земной,

Что копилась долгими веками,
Что вот так, с налета, не возьмешь…
Хлеб – почти что философский камень,
Только камень разве угрызешь?

Я держу краюху на ладони.
Хлеб да сахар, крепкие чаи…
Высохли на синхрофазотроне
Валенки подшитые мои.

***

Мне не мечтать о разных странах –
Своя изучена едва:
Проглянут половцы в курянах,
В тамбовцах выглянет мордва.
В чужих реченьях неуклюжий,
И потому (куда ни кинь!)
Всё ближе мне суджанский суржик,
Чем благозвучная латынь.
Тот говорок крестьянок русских
С подмесом украинских слов…
Барвинок синенький на блузке
Да крестик курских петушков.