Нацизм и бандеризация Украины

 
В феврале 1974 года по заводской курсовке я оказался в Трусковце, где ежедневно принимал назначенные мне процедуры и  после приёма пищи с источника мы все пили воду Нафтуси, которой славится этот пансионат. По приезде сюда нам дали адреса квартир, объединившись в группы, искали её поближе к пансионату. Выбрали  у хозяйки, живущей с одним сыном Колей, который появлялся дома раз в неделю. Приезжал, загружался водой и развозил Нафтусь по всему Союзу. Нас было четверо ребят с разных городов России и этот выбор всех устраивал.

Николай легко сошёлся с нами, всех знал, кто, откуда и когда приезжал интересовался жизнью каждого, рассказывал о своей работе, её хлопотах и своей к ней привычке. Николай казался  доверительным и спокойным парнем. Рассказал о непростой жизни своей семьи приехавшей, из  многолетней ссылке из-за Урала за связи с бандеровцами. Где его отец, никто не спрашивал, а вот про свою семью он рассказал. Его дед в своей риторике остался подданным австро-венгерскому режиму. Во время нашего проживания ни разу не появился в их доме его средний брат, Андрей.

Как раз при нас появился его младший брат, Саша, сказал, что  вернулся со службы в ГДР. Общительный, осуждающий поведение среднего брата и деда, их непринятию всего русского. Он охотно делился воспоминаниями о службе в ГДР,  рассказывал про нюансы отношений с друзьями. Показывая мне свой фотоальбом, я обратил внимание на фото и удивился его снимку с его другом, под знаменем со свастикой, якобы в военной  части. Он посмеялся, что это они сфотографировались для хохмы со своим другом Мельником,  племянником, крупного украинского деятеля УНО.

  Хозяйка Лукерья, с утра до ночи занималась своими хозяйскими делами, в рассуждения и споры о жизни не вступала. За исключением, пожалуй, их диалога со своим старшим сыном в его первый приезд с командировки, когда мать в полголоса сообщила ему, что все документы проверила ещё в конторе сама, евреев среди них нет.- Напрасно трудилась, мама,- ни на кого не глядя , ответил сын,- евреи по курсовкам не ездят.

 Мне, интересно знакомится с жизнью и бытом проживающих здесь людей. Побывал в продуктовых магазинах, меня всегда интересовало обеспечение продуктами питания средней полосы России и республик. Год назад я был в Ереване от своего завода на распределении выпускников их политехнического в наш регион. Тогда я увидел на прилавках их продуктовых магазинов изобилие мясных продуктов в т.ч. и мяса по государственным ценам, а когда я набрал несколько кг. мяса, армянские ребята, мои ровесники, откровенно удивлялись моей покупкой.

 Подобное, было и в Трусковце. На прилавках их магазинов я насчитал четырнадцать сортов колбасы, тогда, как в моём городе, Саратове, было всего два, три сорта, имея свой мясокомбинат, чья колбаса была и здесь. 23 февраля в день Советской Армии на площади пансионата в присутствии местных властей, была разрезана ленточка и открыт памятник В.И. Ленину. Буквально через неделю, Саша, пригласил меня на свою свадьбу, которую наметили на ближайший праздник за счёт каких-то фондов, для жениха и невесты, бесплатно, мотивируя затраты, в честь повторения открытия памятника Ленину. Его суженой приходилась дочерью руководителя одного из корпусов пансионата.

В свободное время нас  возили здесь в округе, в Мукачево к памятнику Мицкевича, водили на экскурсии. Удивил меня один экскурсовод, знакомя с памятниками, великих людей, похороненных на кладбище Трусковца. Чаще останавливались на могилах сомнительных людей и откровенных бандеровцев, которые своими методами боролись с партизанами. Придумывая дьявольские методы борьбы с партизанами и военными, экскурсовод заметно  одобрял и даже восхвалял их действия. Ободряюще, в приподнятом тоне, рассказывал об их действиях. Рассказал про учительницу, которую во имя идеи, не пощадил её бывший ученик, за связь с партизанами. Сам, не единожды, выследил и только потом со своим  собратом увёл её в лес к своим. Их суды были короткими,  за ноги и руки к двум подтянутым деревьям и отпуская-на разрыв.

 Я откровенно возмутился официальной должностью этого экскурсовода, но во время был остановлен своими  товарищами по квартире.- Тебе что, больше всех надо, ты что думаешь, его начальники не знают, кого подобрали на эту работу.- Он без какого- либо сожаления рассказал, как год назад в одном летнем походе в лес с учителями был вырезан русский класс пятиклассников и что до недавнего времени участниками правопорядка в окрестной местности были «хозяева леса».

 Как рассказывал мне потом Николай, вплоть до 56 года в определённое время под вечер с автоматом на перевес и клеткой с синицей проходил этот "хозяин" вдоль аллейки с начала до конца, скрываясь в зарослях леса. После полной реабилитации 56 года от этой традиции они отказались, появился целый посёлок двух этажных особнячков в самом Трусковце в основном из жителей их принадлежности на деньги, выдаваемые им из каких-то фондов. Только время даёт оценку проделанных человеком определённых действий.

Три сына было у Лукерьи,
Никола, Сашко и Андрей,
Свои идеи и поверья,
Ценили сильных,-не добрей.

Никола броский и не робкий,
Сашко по дембелю  из ГДР,
Андрей, испуганный и зоркий,
И дед из древних купырей.

Никола ездил по Союзу,
В посуде  развозил Нафтусь
Сашко влюбился в одну музу,
Андрей вынашивал  грусть.

Семья бандеровцев с Урала,
Никола парень просто свой,
Их власть за дело покарала,
Потом на Львовшину, домой.

Сашко на фото, флаг фашистский,
С племяшей Мельника в обнимку,
Семья весь век была ершистой,
Другое знамя в старом снимке.

Соседям снимок внук показал,
Висел над дедом флаг Австро-Венгров,
Дед в преклоненье, чего он знал?
Хоть сам хохол и не был венгром.

Все к дьяволу, сказав Лукерья:
Дед сам свой род поганый выдал,
Вам во время подрезать перья,
Лукерья  баба, вам нужен идол".