В деревеньке

Груша без плодов сутулится, лету объявив бойкот.
Тут три бабки на две улицы, кошки-девки, старый кот.

Кот на тёплой лавке жмурится, бабки спят без задних ног.
Заросли травой две улицы, здесь гуляет утром Бог.

Пахнет перечною мятою. В огородах – лук, чеснок…
А травинки – не примятые, потому как лёгок Бог.

Бабка выйдет: «Ух, негодники», белым козам пригрозит.
Козий пух на травках бодреньких, жмурится кот Паразит.

Бак с водой под старой вербою, – для полива овощей.
В Бога бабушки не веруют: не видали. Где он? Эй!

Но они кому-то молятся. Часто? Нет, так, иногда.
Днём Бог ходит за околицей: нимб, хламида, борода.

Подойдёт к козе Никитишне, гладит холку и бока.
Ёлочки стоят на вытяжке. Бог: «Не бойся старика».

Да, тут жизнь тиха и правильна, Бог Никитишне: «Пока».
Есть ещё коза Ивановна. Тоже белая? Ага.

Постарел Бог вместе с бабками, вон, сердешные, снуют:
То траву несут охапками, то на лавочке уснут.

Кошки-девки моют мордочки, всё у них идёт путём,
Каждая живёт в коробочке, Паразита бьют гуртом.

Бабки целый день горбатятся, рядом - невидимка-Бог.
Солнце вечером закатится, и все спят без задних ног.