В. С Высоцкому посвящается

Он пел с надрывом, душу теребя,

Ну, а в глазах всегда таилась грусть.

Он пел о многих- редко про себя;

Всех песен перечесть я не берусь…

Он гнал коней к обрыву не щадя,

Как- будто знал, что может не успеть!

И наши души правдой теребя,

Летя к обрыву, продолжал он петь.

Он видел все, что рядом и в дали,

Он видел то, что многие видали.

Он в песнях людям правду говорил,

Тогда, как эти многие, молчали.

Он пел, как жил, а жил он не легко;

Его талант в «верхах» не признавали,

Травила пресса и ушаты лжи,

Ему на душу голую сливали.

Зато народ души не чаял в нем!

Володю слушали везде, презря запреты,

О зеках, о войне и обо всем,

О чем молчали именитые поэты.

Нет в мире тем о чем бы он не пел:

Он зло клеймил, над простотой смеялся,

За век короткий многое успел,

Но мог бы больше, если б жив остался…!

Он все писал, писал и тут же пел,

А в перерывах Гамлета играл.

Жениться на француженке сумел;

Он, даже в этом смысле- идеал.

Но даже тут, ну словно как на зло...

Любовь к России и любовь к Марине…

России в этом смысле повезло,

Ей не пришлось грустить с тоской о сыне.

Не стал он эмигрантом, не хотел,

Париж для парижан, не для него.

Для эмигрантов пару песен спел…

И…, больше там не видели его.

И вновь борьба за самоутвержденье,

Он рвется, рвется из последних сил..!

Но лопнула струна, дала успокоенье

Его душе и, всем, его кто не любил!

Кого винить за смерть в рассвете сил?

Кто был врагом- в друзья переметнулись…

Ведь он с собою столько славы уносил!

Что кто был рядом,в эту славу окунулись.

Да, рано он ушел, ведь столько тем

Дала б для песен наша перестройка;

Ну, взять хотя бы эту…. МММ,

Или в парламенте, за крохи, мордобойка.

И уж конечно, он бы не смолчал,

Он бы не смог, чтобы не спеть ни слова.

На всю Россию он бы прорычал:

"За что убили Игоря Талькова…?"

Он не забыл бы Черноморский флот,

Русских солдат, что гибнут на границах!

И непременно сделал бы «заход»

Под тех, кто правит- выражаясь в лицах.

Да…, впрочем, ну их -были и уйдут!

Придут другие повторять ошибки.

И вновь замкнется колдовской наш круг,

Но без Высоцкого! и..., без его  улыбки...


                Декабрь 1994г.