22 Января, Миссолонги Лорд Байрон

22 ЯНВАРЯ, МИССОЛОНГИ

ЛОРД БАЙРОН (ДЖОРДЖ ГОРДОН)

В сей день Я Начну мой год Тридцать Шестой
В это время это сердце станет недвижимым,
Когда другие ему биться не позволят:
Все же, не быть мне возлюбимым,
Замирая мне дозволь любить!

Дни мои в желтой листве;
Цветы и ягоды Любви давно ушли;
Червы — что язва, и что горе,
Только мои!

Огонь, охотится что на моей груди,
Один, вулканий словно некий остров;
Нет факела жгущего в его пламени
Погребальный столб.

Надежду, страх, ревнивость лести,
Возвышенную микстуру боли,
И сила Любви не способна вынести,
Но цепи способна носить.

Но все это не так - и все это не здесь,
Тем мыслям должно трясти мою Душу, ни вновь,
Где Слава геройский одр застелет,
Или повяжет его лоб.

Клинок, Знамя и Поле,
Слава и Греция на нас глядят!
Спартанец, рождённый на своем щите,
Когда либо не был свободней.

Восстань (не Греция — она проснулась!)
Восстань, мой Дух! Найди через кого
Твоя кровь-жизни идет к родному озеру
А затем бей к дому!

Впечатывай живящие те страсти
С Ненужным Мужеством - в тебе
Без разницы улыбке должно или хмурости
Или красотам быть.

Когда о Юности ты в споре, к чему жить?
Просторы благородной Смерти
Здесь им быть: — беги на Поле, и сложи
Свое дыхание на окрик!

Смотри вперед — не чаще обретают, чем находят —
Солдатская Могила, что тебя достойна;
Верни свой взгляд, и выбирай свои Истоки,
И возьми свой покой.





JANUARY 22nd, MISSOLONGHI

BY LORD BYRON (GEORGE GORDON)

On this Day I Complete my Thirty-Sixth Year
'Tis time this heart should be unmoved,
Since others it hath ceased to move:
Yet though I cannot be beloved,
Still let me love!

My days are in the yellow leaf;
The flowers and fruits of Love are gone;
The worm—the canker, and the grief
Are mine alone!

The fire that on my bosom preys
Is lone as some Volcanic Isle;
No torch is kindled at its blaze
A funeral pile.

The hope, the fear, the jealous care,
The exalted portion of the pain
And power of Love I cannot share,
But wear the chain.

But 'tis not thus—and 'tis not here
Such thoughts should shake my Soul, nor now,
Where Glory decks the hero's bier,
Or binds his brow.

The Sword, the Banner, and the Field,
Glory and Greece around us see!
The Spartan borne upon his shield
Was not more free.

Awake (not Greece—she is awake!)
Awake, my Spirit! Think through whom
Thy life-blood tracks its parent lake
And then strike home!

Tread those reviving passions down
Unworthy Manhood—unto thee
Indifferent should the smile or frown
Of beauty be.

If thou regret'st thy Youth, why live?
The land of honourable Death
Is here:—up to the Field, and give
Away thy breath!

Seek out—less often sought than found—
A Soldier's Grave, for thee the best;
Then look around, and choose thy Ground,
And take thy rest.