Мать героиня

В 39-м дружной, большой семьей,
Как и мечталось жили в просторном доме,
Воспоминания мятой, льняной простынёй,
Нежно подклеены в ветхом фотоальбоме.

Мама!
Слышится часто ей в полудреме,
Мама!
Каждый из них позовёт еле слышно,
Мама!
И голос до боли знакомый,
Голос её непослушных мальчишек.

Сашка старался писать ей почаще,
Хоть одну весточку, хоть пару строк,
Вкладывал Сахар, чтоб маме послаще,
Трогать, слезами залитый листок.

Каждый раз страшно встречать почтальона,
Что за письмо? И какие там вести?
Павел пропал. Мать тихонько застонет.
Где похоронен он, ей неизвестно.

Храбрый Илюша…Он трижды был ранен
Но каждый раз возвращался на фронт.
Мама!
И голос его как в тумане.
Мама!
Во снах он протяжно зовёт…

Мать слепо верила, гладя иконки.
Вдруг хоть один, но остался живой?…
Ведь не на всех же пришли похоронки!
Может и скоро вернутся домой…

В 44-м – письмо. Мама сильная.
В ручках дрожащих листок маслянистый.
Пишет подруга. Служила с Василием.
В том году Васю убили фашисты.

Мама молилась, стелила постели.
Ванька! Ванятка! Тебя же нет в списках!
В дверь постучали. Иван был расстрелян.
В марте. Неподалёку от Минска.

Этот родительский дом не покинули беды,
Это письмо прочитает в молчании,
Филя чуть-чуть не дожил до победы,
Пал смертью Храбрых в нацистской Германии.

Дни пробегают как пара гнедых,
Мать от душевной боли корчилась,
Встретила радостных двух молодых,
-Празднуем бабка! Война эта кончилась!

В этот же миг мама пала к сырой земле,
Пламенем жарким душа, хлеще всех огней,
Я здесь на что? Что же делать мне?
Я здесь зачем без моих сыновей?

И каждый день на скамеечке низкой,
В той материнской душе тоска и грусть,
Крепко держала прощальные письма,
Которые наверное знала наизусть…