Открытое письмо Дмитрию Бочарову, 203

22.02.2022  12:30
----------------------------------------

Соразмерно заслугам

Размещу обещанное в предыдущем письме.
Вот, например, что инкриминировал мне администратор.
Из дискурсов с Василием Тюренковым и Александром Андреевским, преследующих меня на моих (!!!) страницах около года (!!!) по поводу моего высокого звания академика АРСИИ.
Смешные, завистливые люди.)
Но не всегда это бывало смешно. В особенности, когда негодяи перестают ощущать чувство меры. Тогда приходилось бивать, как говорится, их по мордам-с!

-----------------------------------------------
1) Не думаю, что два идиота – ..... и .... должны тут всех забивать и мешать здоровому литературному процессу

2) Ей богу, убогие,...

3) Сбежал без штанов, без чести и совести через агфганские горы из действующей части,

4) своими идиотизмами не вводили несведующих людей в заблуждение.

5) ... полагающий, что он писатель, никогда ничего не мог написать.
Только пИсал. Написает на бумагу, бывало, и смотрит, что получилось…
А что получилось? Мокрая бумага, да запах.
-----------------------------------------------

Или недавно я упоминал, как Василий записывал на ноутбуке носом стихи. Он и носом умел!)
Вот это место, из Рецензия на «Открытое письмо Дмитрию Бочарову, 135».

-----------------------------------------------

…Больница! Это именно то, где он (Василий Тюренков) и находится, видимо, постоянно. Не удивительно ему завидовать не больным людям, здоровым. Тем более имеющим не только здоровье, но звания и награды. Можно представить себе, как он с больничной террасы, лёжа на больничной кушетке, рядом сидят санитары.. пытается разглядеть вздыбленный город, лениво дремлющий океан, а за ним… что же он пытается за ним разглядеть? Наверное, Родину. И на Родине – Академика. Прямо посередине Родины. Где-нибудь в Петербурге, культурной столице.
И тут санитары дают ему выпить лекарства. Не надо! - пищит он. - Не надо! Дайте мне водки!
Но водки в больнице давать не положено. Поэтому после небольшого сопротивления у Василия отнимают планшет и надевают смирительную рубашку.
На русского поэта! Проклятые янки!
И, обливаясь, слезами, Василий осознаёт: никогда не стать ему в Америке Академиком!
С этим и засыпает после укола.
На утро его развязывают, отдают планшет. И он снова тут же виртуально бежит на Рифму поговорить с людьми. Здоровыми, издающими книги, имеющими звания и награды. Последней каплей становится появление Академика. Это выше сил тюренкова. И тут опять вовремя спохватываются санитары, надевают смирительную рубашку, отнимают планшет…
И так повторяется изо дня в день.
Можно задаться вопросом, когда же Василий пишет стихи? Т.е. то, что он называет стихами. Ответ очевиден. Он их пишет во сне! Прямо в смирительной рубашке. И это, кстати, удобно, потому что не отвлекаешься ни на что и можно улетать куда угодно в пространстве и времени.
Тут вспоминается роман «Смирительная рубашка» Джека Лондона. Правда, там на главного героя надевали смирительную рубашку в тюрьме, а на Василия надевают в больнице. Но суть та же.
Да. И вот тюренков оказывается то лиловым котом с фосфоресцирующими глазами, гуляющим по сонным аллеям, а то в своём «родном», как он его называет, Питере. Хотя сам откуда-то из провинции, может быть, Ейска, но это не важно. И вот он видит призрачные дворцы и мосты, шпили адмиралтейства. Он счастлив, ощущая себя чуть ли не жителем великого города. А потом… просыпается. Вокруг санитары. Снимают смирительную рубашку, к рукам привязывают планшет. И он быстро носом на клавиатуре набирает стихи, пришедшие ночью откуда-то из волшебных миров. Быстро, пока не забыл. И вот этот момент, связывающий пробужденье и сон – стихотворением, запечатлевает действо не совсем пропащего человека, способного ещё что-то людям дарить.
За это спасибо, Василий!

Ну вот, и закончен разбор. Вторая его часть отлична от первой. Ну что же… так и у тюренкова последние 8 строк существенно лучше первых 8-ми. По крайней мере, в них нет явных ляпов. Правда, нет и особых достоинств. Но что можно требовать от больного?
Однако Василий смог нарисовать картину, которую оказалось несложно домыслить. На это тоже нужен талант. Сказать так, чтобы читатель смог догадаться, домыслить.
А первые 8 строк Василий, наверное, еще засыпал, мерещились санитары и белочки. Потом они все ушли… и ему показалось:

«Кормушки птиц полны пшена…
Как будто нет на свете боли,
А есть покой и тишина.»
++++. ++++ ++++ ++++ ++++
-----------

Понятно, такие тексты не могли нравиться Администратору. Представляю себе, как ДБ их примирял на себя, размышляя, достаточно ли он отличается от Василия Тюренкова?.. Не может ли Иванов написать и о нем нечто подобное?..
Да, конечно же, может. - О любом, кто это заслуживает.
Соразмерно заслугам, как говорится.