Малыш. The Father

Когда Отец становятся, как дети,
И в теле еле теплится душа,
Вдруг самый сильный человек на свете
Черты приобретает малыша.

Он полон сил, амбиции всё те же,
Круг важных дел очерчен за версту,
Но в памяти всплывают как-то реже
Тех имена, кто пересек черту.

Мелькают перед взглядом чьи-то лица,
Не всякого узнает без труда,
Зато картин былого рой клубится,
И в них он молод, свеж, ну, как тогда.

А память, ненадежная подружка,
Воспоминаний дарит чудеса,
Желанных, как любимая игрушка;
Предательской слезой блестят глаза:

Вот он, приняв команду от кого-то,
Чеканит шаг на строевом плацу.
Но вовсе не орущий матом ротный
Подгузник сменит малышу. Отцу.

Танцором назовешь теперь едва ли –
Танцует постоянно голова,
И в речи – уши раньше не слыхали –
Какие появляются слова.

Дни пропадают. Где потери эти?
Ни часа праздной лени не отдать!-
А руки, непослушные, как дети,
Работать не согласны – не поднять.

В столь длинной жизни, может быть, впервые
Какая-то растерянность пришла,
И навыки пропали бытовые,
Душа в ногах опоры не нашла.

Хозяйственное время выметает
Уверенность безжалостно метлой,
Воспоминаний листья опадают
С остатков кроны, некогда густой.

Глаза глядят как будто с укоризной,
По-детски, так доверчиво, светло.
Блестят в глазах осколки прежней жизни,
По капле уходящее тепло…