Зарисовка

Серость и угрюмость дождливого пейзажа за окном взбудоражила память Пабло, обнажив пласт такой же серости и безысходности, которую он испытывал в не таком уж и далёком прошлом. Капли, стекающие по оконному стеклу напомнили о том, как плакала его израненная душа. Это было в Ковентри. Это был очередной отель Трэвэлодж, куда Пабло был помещён то ли полицией, подобравшей его где-то в очередной раз, то ли ещё кем-то. Маленькая комната со стандартным набором удобств. Только вот на этот раз она показалась ему грязней и неопрятней предыдущей. От всего окружающего веяло какой-то скорбью и безнадёгой. Бросив мешок с пожитками, Пабло отправился в фойе, в надежде хоть как-то развеятся. Сейчас ему казалось, что он просидел там всю ночь, наблюдая за людьми, только чтобы не быть одному. А ещё, алкоголя в запасе оставалось немного, и сидя в фойе, был шанс, что кто-нибудь угостит спиртным. Вспомнилась женщина, которая подсела тогда к Пабло, и с которой он провёл раннее утро. Это была уже немолодая, довольно неопрятно выглядевшая особа смешанной расы. Её смуглый цвет кожи и черты лица указывали на индийские корни. Она была некрасива. Худая, с маленькой грудью. На костлявом лице неприятно выделялся нос, похожий на птичий клюв.
Когда человек имеет в своей биографии какие-то эпизоды его компрометирующие, то и он сам, и близкие и не очень люди, более склонны видеть плохие, тёмные стороны его личности. Как будто та добрая, светлая половина портрета слегка стёрта ластиком. Таким образом, человек начинает верить, что он плох, несовершенен, и, как следствие, не заслуживает ничего хорошего.
Она начала сбивчиво рассказывать про то, как провела ночь с первым встречным, одним из постояльцев гостиницы. Она, скорей всего, занималась проституцией, и этот раз не был первым или последним. Женщина с раздражением говорила о том, что мужик имел её всю ночь напролёт, но всё никак не мог...достичь оргазма. По её настроению было понятно, что он либо вовсе не заплатил ей, либо заплатил недостаточно. В общем, ночь не оправдала её надежд. Пабло даже обрадовался, что он не один чувствует себя паршиво. Это было серое, дождливое утро, и сейчас, в воспоминаниях Пабло вся эта история словно кричала: "Я - портрет безысходности". Такие ситуации и такие ощущения были очень хорошо знакомы. Это состояние замороженности от осознания абсурдности своего бытия. Ты не живёшь, а просто "есть". И твоя жизнь как время перетекающая изо дня в день, точно зловонная застоявшаяся вода, которая никуда не уходит. Разумеется, имея хоть какие-то деньги и возможность приобрести спиртное, можно было бы создать некую ширму и отгородиться от внешнего мира с его клокотанием. Все что-то хотели, чего-то ожидали от Пабло, а он хотел лишь смерти. Да, алкоголь и только алкоголь - звенело у него в голове. Собеседница предложила пройтись, и вместе с этим загорелась надежда выпить. Женщина хотела навестить каких-то людей, которые были должны ей денег. И так, они вдвоём с Пабло бегали по мокрым улицам в каком-то хаотичном, на первый взгляд, направлении, с целью ведомой лишь им одним. Открылась ещё одна деталь из жизни незнакомки. Оказывается, она была наркоманкой, и прочно сидела на крэке. Это обьясняло её нервозность и какую-то крысиную суетливость.
Пабло на мгновение показалось, что, быть может, эта реальность, где он и Франческа всё ещё вместе, где-то всё же существует. Она точно мыльный пузырь, точно магический шар, где-то парит, переливаясь искринками красок. А в нём, он и Франческа воздушно танцуют, взявшись за руки. Они всё беззаботно кружатся, улыбаясь друг другу. Словно мотыльки.