Годъ 1817

Из серии «Беседы Прозрачных Человечков»

        ...
        Y: А сколь годков тебе, пиит?
        П: Осьмнадцать стукнуло.
        Y: Осьмнадцать! Мыслимо ли дело! Уже пол-жизни позади, а ты всё тот? Стишки забавные кропаешь?
        П: Так... вечерами...
        Y: Иной в твои лета командует гусарским эскадроном... иль в департаменте солидном он величина, столоначальником возвышен над другими. А то и сам в отдельном кабинете, пред зерцалом, внушает трепет робкому плебею. В теятрах ложа, персональная карета.
        П: Так ведь... позвольте...
        Y: Не позволю! Не обидно ль юные года провесть в безсмысленном словес плетеньи. Неееет, послужи Отечеству и Государю так, как должно гражданину. Поэтом, впрочем, можешь и не быть. И без тебя их так.
        П: Но призванье... что же мне...
        Y: Я подскажу. Бросай перо и в Шереметьево стремглав. Там ерапорт. И далее на Юг, под грохот канонад и посвист пуль мятежного Кавказа. Военной Музе внемля, по-иному запоёшь. Решился, юноша? Смелее!
        П: Как страшно... пули... для чего?
        Y: Да чтобы глупой мысли не пришло лепить стишки о деве чахнущей, что нюхала табак. И про Скупого, что над сундуком трепещет. А Плюшкина  ославит кто-нибудь иной... хоть Гоголь. Он писцом служил и разумеет, что почём, немало обдерёт ещё гусей на перья.
        П: Да разумеете ли вы...
        Y: Ну, хватит. Как сострил Шекспир однажды, дальше - тишина. Отечески тебя наставив, ухожу. Но что до пуль - о том размысли на досуге. А пока прощай.
[Уходит. Минутная пауза. Внезапно Y. просовывается в дверь]
        Y: Забыл предостеречь. Когда ещё зараза минет... в смысле Болдина  - не смей и помышлять. Ты в карантин уединишься здесь, в московскую квартиру, да без бесовского QR-сертификата за порог ни-ни. Я Бенкендорфа лично упрошу надзор усилить за тобой сугубо. Когда ж уляжется смятенье - прямо в департамент. А лучше прямо на войну.
[Окончательно исчезает]
        П: [После продолжительного молчания] А накось, выкуси! История сама расставит всех по подобающим местам. Дантес, о тень моя на все грядущие века, зачем ты спёр мою златую кружку? Жажду!

Конец диалога