Вечер

Зуб даю - я вроде оправился!
И пусть разрушаюсь во всё той же обители ...
но, помните, клялся, что справлюсь? И я справился....
Какие б ни переступали мне дорогу вредители.

И пусть в крови я усталый и с болью изгибаюсь,
И как какой-нибудь пёс поколеченный -
Я с переломанной лапой своей валяюсь...
Тихонечко излизывая её, увеченную...
Но не вырву ни слова про пощаду!
И не выскажу, тем более, я врагу всё внутреннее...
Мне ты хоть прутом по хребту, хоть газу и яду -
всё равно не сломают меня те проклятые, муторные...

Я всё равно буду ждать, пусть и лишённый силою.
И не проскользнёт во мне ни крупинки повода,
чтобы морить свою память голодом,
не накормив её
тобою,
красивою.

Да хотя видишь, - обманываю вновь.
мне, может, и не сдалась она такая жалобная,
как какая-то изломленная самая,
пародирующая настоящую любовь.
И такими мыслями проходит день, второй...
А тебя всё нет и нет ...
И нету спокойствия, лишь мыслей рой..
Затмевающий в комнате даже ярчайший свет.

В ней нет даже радости утренней...
А внутренне - я стал хуже сам.
Алый рассвет стал еще перламуторней,
И ревность убивает в душе мужество...
Гляжу в окне на отражение морды убогой,
подаренной мне не самим ли там богом?
И где этот дедок всемогущий, проливающийся сказками о любви и дружбе?
Где же те слова самые, когда они действительно мне нужные?
На гримассе засохла томная, изувеченная мимика...
Чувствуете, как гаснет внутри романтика и лирика?

И я зуб даю - я, вроде бы, каюсь:
Я не как бессмертное нечто равнодушно улыбнусь,
боли будто не чувствуя --
Как пёс подстреленный я извиваюсь....
Ощущая, как вот-вот загнусь,
отчасти уже здесь не присутствуя...

Мне хоть бы от тебя звоночек случайный.
А не то, что бьюсь тут в отчаянии,
Догадками себя всякими пытаю,
И будто бы видел такое... будто всё знаю...
И будто я выстою, хоть и мёртвый как-будто,
Убитый в душе, потерянный Плуто.
И криком и плачем от горечи выскоблю:
Не бойся, я выстою! Выстою! Выстою...

Вот и не добрый заходит вечерок, тьмою облитый
в комнату.
В комнате лежу я,
убитый...
За окном всё летают питерские
снега там...
А я всё ещё пытаюсь не быть к себе же гадом.
И пробую быть адекватом и без презрения зрить на всё это...
На такое мерзкое, словно отстранённое там-то где-то...
Давно говорили - пора бы в клинику.
А теперь изливай мне
в уши
хоть поуши в тиши
любовную
лирику!
И в конце задуши меня обсушенной утомительной
историей, как книжечкой....
Я опять отвечу улыбочкой.

Не добрый заходит вечерок, тьмою облитый
в комнату. В комнате лежу я, убитый,
Но тёплый ещё... лежу всё,
лежу,
гляжу в пейзажи
рябые.
Мне что-то изменить бы, да что здесь поменял я бы?
Просто вымораживаю
взглядом
окно издёрганное...
Мне бы сейчас чего-нибудь крепкого, ведёрко бы...

Ты пойми меня! Я тоже хочу быть помилован,
Я тоже ищу идилию в этом прекрасном мире,
гнусностью излитым.
Горестным и распитым,
протухшим и нарочитым
я выставлю свое зачитанное
на просторы этой комнаты этим всем пропитанной....

Кто-то скажет, что это маразмы и бредни.
Убегут прочь соседи.
Ну и пускай они! Я высмеюсь в тиши, выйду как новенький,
И радостный!
Ну и что, что пишу тебе текст дешёвенький,
и гадостный?
Зато смотри ты...
как улыбаюсь на бумаге я.
Весь такой гордый, деловитый,
Ну будто-бы во мне нечеловеская магия!

А ты всё меркнешь и меркнешь как надежда ожидания.
Да, всё так же жду я! Всё так же эта мания
Меня тобою расколяет на кусочки.
И всё пытаюсь это в строчки, строчки, строчки ...

Чего же ты, мерзкая, наделала?
Тупо изранила все мои нервы, как жалкая стерва!
Но израненный доползу я...
Крепко сдерживая случайную слезу я.
Я, вроде бы, гордый, излитый слитками золота...
Гляди же... сияю как! И комната истопорщится от моего хохота,
Истерично пляшущего, как шут с дудкой.
Всё жду я.... окончания этого утомительного промежутка.

Терпение и тоску внутри спокойно внемля...
Всё же пишу тебе, спустя какое-то время.
- Привет... Как ты? - пишу ей нехотя буквально.
А она мне кратко так: "Нормально."
И душа так хладко мерзко замерла,
Когда ответ увидел: "Ты знаешь... Я тут влюблена..."
- Что ж.... это круто! Я, и правда, очень рад...

Вот и вечер стукнул в окно приоткрытое с ветром.
В окно всё стремится неспокойный снегопад...
Всё вдруг не хочется в этом доме и мире....
И вот она ночь ... Час,
Два,
Три,
Четыре...
В этой комнате был смех, а сейчас смех стал хуже сам....
Теперь тут лишь пропитанная
криками
и горечью
комната
искажённая
ужасом!

Вот и не добрый прошел вечерок, тьмою облитый
в комнату.
В комнате лежу я,
отчаянный,
убитый...
В комнате покойный мрак и холод.
Такой слабый, но так удивительно молод...