Скользим по лезвию клинка...
Скользим по лезвию клинка
заточенного обоюдоостро,
и ночь полынная горька,
и поле от ромашек пёстро.
И муха бьётся о стекло,
хотя окно и приоткрыто.
А там из судна потекло,
знать, переполнилось корыто.
Больничка спит, и лишь пижон
по прозвищу средь местных Пушкин,
кудряв и полуобнажён,
всё не уймётся на подушке.
Не доведётся спать и мне,
возненавидевшим бумагу,
дежурил я, не став умней,
за сутки написавший сагу.
Но ты вымаливаешь страсть,
пока клинок в покоях ножен,
пусть кровь твоя и запеклась, –
мы оба не уснём, и всё же
я не прощу тебе тот миг.
Мы перед Богом оба правы.
Внезапно Пушкин как-то сник,
пока дурманящие травы
нас вместе гнали на поля, –
ведь ты же этого хотела!
Остановилась вдруг Земля
и, вздрогнув, ослабело тело…
Напрасно свой адреналин
давал я замершему сердцу,
напрасно добавлял седин
себе – я бился в его дверцу
но лишь проваливалась грудь…
Я вырвал жизнь на миг – поверьте!
Но я его не смог вернуть
из бездны наступившей смерти…
А он и правда был поэтом,
но нам не говорил об этом…
11.02.2022
Свидетельство о публикации №122021108511