Одним и тем же Воздухом

   Я стала многое вспоминать, и эти воспоминания неустанно давали мне многое переосмыслить. Я погружалась в глубины моей памяти уверенно, а затем спустя какое-то время медленно возвращалась обратно. Обратно к реальности. Мы все дышали одним и тем же воздухом, но многие тогда ошибочно полагали, что все же найдут отличия. Компании, а в компаниях люди... Передать те воспоминания означало бы не передать ничего. Ибо в полной мере это все было слишком... необъятно и порою даже бессмысленно. В одной из таких компаний была и я. Мы все болтались тогда каждый в своей кучке людей и редко эти кучки пересекались и смешивались во что-то большее или хотя бы мало-мальски нормальное. Наше время было и там, и здесь... и неотъемлемая часть всего этого был хаос. Хаос и тишина. Они присутствовали либо всегда, либо наступали, неожиданно выстроившись в ряд, приходя поочередно.
   Все мы были очень разными, и эти отличия очень часто дополняли друг друга, но еще чаще они разрушали друг друга и нас вместе с ними. И я была... среди них. Ни у кого не было никакой задачи напрямую, зато триста пятьдесят скрытых. Мы играли друг с другом, против себя и друг против друга. Смешивая, мы находили это времяпрепровождение занимательным, но никому это не давало удовлетворения, по крайней мере, до одного дня. Когда игры закончились, мы вдруг решили, что нашли друзей, и это была самая большая наша ошибка.
   Алкоголь был везде. Потребляя его, люди расслаблялись или им хотелось так думать. Когда он медленно наполнял их внутренности, они радовались, но по мере того, как спирт покидал их тела, они все больше раздражались и напивались снова... и снова. Потом кто-то их задирал, намеренно провоцируя драку. И драка была. А затем снова и снова это повторялось по замкнутому кругу. Бились бутылки, и их прозрачная жидкость растекалась по асфальту, образуя лужицы в его неровностях. Люди ходили, как обычно туда-сюда игнорируя обыденность этого процесса точно также, как они игнорировали их собственные жизни в целом.
   Сидя там, на высоком подоконнике одного из соседних зданий, окна, которого выходили во внутренний двор, я листала страницы изрядно потрепанной библиотечной книги точно также как и все, изрядно игнорируя то, что происходило вокруг. В отдалении от нас, в противоположной части двора ближе к вечеру собирались тени прямо на стыке двух домов под сенью деревьев. Эти тени тянулись длинными полосами, не особо изменяясь или варьируясь. Среди этих теней всегда был кто-то, и мы это знали. Мы к этому привыкли так, словно это было что-то нормальное, хотя где-то там, на подсознании все мы чувствовали, что ничего нормального там не было. Они потребляли что покрепче. Об этом все знали, но никто не говорил. Почему? Потому что тишина снова заполняло пространство, а затем и нас самих.
   Затолкав в сумку книгу, которая неизвестным образом ко мне попала через какие-то третьи руки, я спрыгнула с подоконника. Подул холодный ветер и, заправив футболку за пояс моих рваных джинсов, я накинула толстовку, двинувшись к скамейкам в нескольких шагах от здания. Старая детская площадка содержала и кучу обгоревших кирпичей прежде возможно служивших частью какого-то строения, и остатки досок валявшиеся то здесь, то там. Ржавчина присутствовала везде, но мы настолько свыклись с этим живописным видом, что это никого уже не удивляло. Двое сидели под деревом на их сумках, которые привыкли к пыли городских дорог. Двое курили сидя на качелях, ржавчина которых проступила даже больше чем на всем остальном.
   Покинув свое привычное место, я никого не удивила, так как происходящее с завидной частотой случалось, чуть ли не каждый день или, по крайней мере, через день. Чем больше клонилось солнце к горизонту и быстрее наступали сумерки, тем больше раздавалось звонков. Звонили мы... Звонили нам... Так мы собирались. Собирались как обычно. Ты опоздал на минут сорок. Но когда ты пришел ты, как обычно привлек все внимание. Все тебя ждали. Ты был центром этого внимания. Будучи уже выпившим, я видела это по твоим глазам, ты, весело смеясь, перешептывался с другом, состояние которого было не лучше твоего, ведь он пришел с тобой. Руки твои заметно тряслись, когда ты зажигал очередную сигарету, дым которой распространялся все выше и выше к небу, монотонно рассеиваясь в воздухе. Где ты был? Да, где угодно с чем угодно... или следует сказать с кем угодно. Далеко или близко не имело никакого значения лишь по той простой причине, что завтра ты этого не вспомнишь... попросту, потому что это не имело никакого значения. Для тебя. Зная друг друга, словно тысячу лет мы время от времени переглядывались. Ты хорошо понимал, что ты прочитаешь в моих глазах теперь только немой упрек, что тебе пора остановиться. Также ты хорошо знал, что я не скажу тебе ни слова, потому что, зная меня в достаточной мере, ты также знал, что мои уговоры ты больше от меня не услышишь. Когда-то я клала ладонь на твое плечо, и ты понимал этот жест, но время шло, и доброту мою ты забыл, не рассматривая, это видимо как элемент заботы. А потом... А потом я перестала тебя узнавать. И чем больше проходило времени, тем больше я понимала, что те шаблоны, что в то время были среди нас, были весьма удобными для тебя. Мы были друзьями, и тебе это нравилось. А разговоров становилось все меньше, дни становились все короче, а выпитого становилось все больше... Ты все чаще раздражался, а я все чаще уходила в себя. Это удобное для меня состояние я нашла по случайности. И так как я долго не стала это состояние анализировать, я лишь воспользовалась им в качестве временного ответа на сложившуюся ситуацию, а затем и на тысячи похожих других... связанных или несвязанных ситуаций между собой. И помнишь, что было потом? Давай, я тебе напомню. Ты не поцеловал меня, а я тебе такой поцелуй не предложила, и ты возненавидел меня больше чем кого-либо когда-либо. Но все это будет потом... Потом намного позже. А сегодня я лежала на скамейке, глядя на звездное небо, рассматривая, как растворяется выдыхаемый тобою и другими сигаретный дым, дыша с вами одним и тем же воздухом.      

июль 2021