Зубоскайло

***
На столике у торговца на рынке лежит брелок с фалосом. Написано: "Писюн резиновый". Боже, боже, как же это отвратительно звучит.

***
Я представляю поддержку Яндекс-еды. Там должны работать парни и девчонки со стальными нервами.
- Почему мне не везут заказ уже три дня.
- Здравствуйте, компания Яндекс-еда рада привет...
- Вы что издеваетесь мне пиццу Маргарита и чикен макнагетс везут три дня.
- Мухамбет едет к вам.
- Какой нахер Мухамбет где моя пицца Маргарита, я дозванивался к вам день.
Дальше идёт отборная ругань и истерический вой.
Но в лоне парней со стальными нервами есть отдел парней и девчонок со стальными-стальными нервами.
Им позволяют ходить на работу в шортах и панамах и в солнечных очках, слушать регги и даже немного покуривать траву.
Звонок переводится в отдел стальных-стальных парней.
- Суки, суки, суки где моя пицца Маргарита, - орёт клиент стальным-стальным парням.
- Берёза растёт, коршун летит, зайка прыгает, Мухамбет едет.
- Вы что издеваетесь я буду жаловаться в правительство.
- Там где каждый из нас один из героев стоит Родина-мать. Мухамбет едет.
- Я буду жаловаться Путину.
Тут на стороне клиента слышится звонок. Он открывает дверь в квартиру. Приехал Мухамбет. Клиент осматривает заказ, сопит и вдруг вновь начинает орать в трубку стальным-стальным парням.
- Вы привезли пиццу Синьорита, а я просил Маргарита. Суки, суки.
- Поезд едет быстро, тук-тук, тук-тук, мы привезём вам пиццу Маргарита, к вам едет Мухамбет II.
- Аааааааааа.


Русалка
Рыбачить в Алуште я подрядился с Андреем Петровичем. Шел вдоль пустого январского побережья и заметил мужика на пирсе санатория «Киев». Одному же скучно, но и сел рядом. Море яркое, как небосвод, пенка белесая и кажется сейчас кто-нибудь клюнет, но ничего не клюет, потому что не сезон, даже на вареную куриную грудку не клюет, ни ставрида, ни барабулька, ни кефаль.
Если долго сидеть и просто смотреть на море, то начинает казаться, что там в глубине кроме рыб, морских ежей, дельфинов, черепах еще кто-то есть. Этот кто-то ведет свою простую и незаметную жизнь и никогда не попадается на глаза человеку, потому что нет ничего более противного природному естеству чем человек.
С Петровичем мы обычно молчим, но это такое многозначительное молчание. Так молчат друг с другом давно прожившие вместе супруги. Они знают каждую мысль, каждое движение друг друга и от этого любой звук становится ненужным.
И тут в тот день коренастый Петрович, одетый в камуфляжные штаны и в камуфляжную же куртку вдруг заговорил со мной.
- Я, - сказал Петрович, - тут в 1979 году русалку поймал, мне было лет 14.
Я сидел и молчал, сосал «Донской табак» и молчал, мало ли у человека в 60 лет придури. В шестьдесят лет можно не только поймать русалку, но в лучах закатного солнца увидеть Деву Марию да так, что твоя встреча с ней войдет в учебники богословия, как откровение.
А Петрович продолжал свой рассказ и лицо его светилось и в глазах горели огонечки, что-то в нем играло и пело:
- Я пришел в шторм купаться, а знаешь какая Алушта обманчивая, здесь какие течения, ну я так прыгнул, вышел, обтерся и сижу пиво пью, и сигарету курю, сижу курю сигарету, шторм бушует.
Мне представился шторм. В шторм волны налетают на пирсы и с грохотом дробят их бетонную плоскость, словно мстя человеку за его странное желание создать что-то рукотворное, хотя и так есть много прекрасного в природе, зачем эта бетонная твердь нужна.
- И вот сидел я пил пиво и тут девка подходит.
- Красивая, - перебил я Петровича.
У Петровича заходил кадык, он перевел взгляд от спининга на меня и сбиваясь с придыханием произнес:
- В тот момент я не понял, красивая она или нет, может она мне вообще показалась, много приезжих в Алуште, я точно ее не знал, не местная она.
- Но внимание-то обратили.
- А как не обратишь внимание, если халат она скинула и бултых голая с пирса.
- Прям голая.
- Да голая. И вот поплыла, поплыла куда-то вроде к горизонту, в шторм, а тут смотрю, смотрю нет ее, волны кругом, я аж привстал, пиво отставил и сигарету выкинул, чего мне сигарета, если человек пропал в шторм, пусть и голый, пусть и красивый.
- Полезли спасать что ли.
- Ну да опять полез в море, в шторм. И вот плыву, плыву, место вроде приметил, где видел ее последний раз, один раз нырнул, второй раз нырнул. Уже и жаль ее и глаза слезятся, и резь в глазах, а все ныряю и ныряю и только на пятый раз нащупал что-то, взял ее и потащил на берег, а волна же бьется и оттаскивает нас, я встаю, а девка тяжелая, нас и сносит, волна штормовая сносит.
- За волосы тащили.
- Это только в кино за волосы таскают, нет обхватил руками и так толкал к берегу.
Я посмотрел на наши спининги. Колокольчики не шевелились. Никто не клевал. Это был пустой и гиблый день.
- И вот вытащил ее и положил на песок, а что делать не знаю. Мне же четырнадцать лет. И вот смотрю, смотрю на нее и вдруг вижу у нее хвост рыбий, вижу, что русалка она. Серебристая лежит на солнце, и чешуя ее искрится и такой приятный рыбий запах и кажется, что никого более прекрасного я не видел на свете. Вот русалка эта и больше никого, и не дышит. И шторм гудит, волны бьются о мол, взлетают стеной и брызги, я склонился над ней, а на нас брызги и чайки курлы-курлы. Стал в лицо ее всматриваться. На всю жизнь запомнил это лицо и хвост рыбий запомнил. Смотрю и думаю, если она умерла, то теперь и поцеловать можно, что ей будет теперь, если я поцелую мертвую русалку. Вот в сказках принцы целуют спящих царевен, а я поцелую мертвую русалку. И музыку такую услышал, будто хор поет.
- Ну и что поцеловали, сколько ей лет то было, вам 14, а ей сколько.
- Ей лет двадцать на вид.
- Вам 14, а ей 20. Так для вас она виделась просто старухой.
- Сам ты старуха. Красивая же говорю. И вот услышал я хор и поцеловал ее.
За разговором с Петровичем я вдруг заметил, как стал усиливаться ветер. Откуда-то из глубины моря сначала пришла легкая прохлада, а потом что-то задуло, как вентилятор, и мне показалось, что появился отдаленный звук: настойчивое подспудное гудение.
- И вот я наклонился и бережно ее поцеловал, а губы у нее потрескавшиеся немного.
- Как точно вы все помните.
- И вот когда я ее поцеловал, она вдруг открыла глаза, вздрогнула, нащупала рукой мою пустую бутылку из-под пива и со всего размаха меня по голове и ударила. Осколки, искры, кровь хлещет из макушки, а она встала надо мной и орет: «Дебил, дурак, дебил, я хотела раз и навсегда, чтобы раз и навсегда, чтобы все закончилось, зачем ты это сделал», — а я сижу мне больно и смотрю на нее в гневе, а это не девушка, а ангел русалочий вокруг меня скачет и орет что-то. Я подскочил, хотел ее обнять, а она меня отталкивает, будто я чужой ей, будто это не я спас ее от смерти, а она орет, и я думаю: «Вот и нужна ли ей такая жизнь». Потом успокоилась.
- Дай сигарету, - говорит.
Я полез в карман рубашки, нащупал пачку сигарет и достал ей одну, зажигалкой чиркнул. Она прикурила и закашлялась, будто курит в первый раз в жизни. Сидит голая курит, а я все этот хвост русалочий вижу. Покурила, подобрала халат и как была голая пошла в сторону пляжа санатория «Днепр».
Я сижу, ничего не понимаю. Долго сидел на берегу, все смотрел в сторону, в которую она ушла. А потом шторм немного стих, и я вдруг мучительно захотел узнать, кто она, зачем пришла сюда, отчего кричала и грозилась, что с ней случилась. Встал и пошел ее искать. Вот так шел и заходил на каждый пляж и спрашивал, а что спрашивать, имени ее не знаю. Надо мной только смеялись. Девушка голая, русалка, русалка, хвост серебристый.
«Иди проспись», - говорили мне. «Отстань, отстань», - говорили мне, а Танюха продавщица вареной кукурузы вообще хотела психиатричку вызвать или милицию, говорит не пущу тебя такого, ты посмотри на себя, какая русалка, пойдем лучше со мной я тебя накормлю и обогрею, но в тот раз я с Танюхой не пошел. Так и брел по берегу и заходил на каждый пляж. Но нет ее не было. Видимо и правда приезжая, хотя голую русалку должны были видеть. Может она в море ушла, ушла в море и поплыла куда-нибудь в Турцию, тут до Турции рукой подать.
- Так и не нашли?
- Так и не нашел. А потом каждый год ходил на этот пляж, лет семь ходил, думал встречу ее, но не встретил, помню только губы сухие и глаза русалочьи, видимо приезжая, залетная, московская.
- А дальше что?
- Что, что я потом всю жизнь в каждой женщине искал русалку эту. Вот, бывало, лежишь в постели с кем-нибудь, она склонится над тобой, волосы поправит, челку смахнет, а ты смотришь в темноте в ее лицо – не то, не то, не та, не та.
- Вы хоть женились-то потом, дети есть?
- Женился, на Танюхе и женился, сына назвал Руслан, Танюха жаловалась, что за имя нечеловечье, а я Руслан-Русалка хоть какая-то память на всю жизнь, он у меня огромный вырос и две внучки уже одной три года, а второй десять.
- Не клюет сегодня Андрей Петрович.
- Шторм будет, не купайся в Алуште, Славик, в шторм, знаешь сколько утопленников здесь, сматывай удочки.
- Зачем, - удивлённо спрашиваю я, рассматривая свой спиннинг, - можно еще посидеть.
- Море не так шумит, - грустно улыбается Петрович.
Я прислушиваюсь к морю. Море как море.
- Ты здесь сколько? - спрашивает Петрович.
- Три года.
- А я всю жизнь.
Я опять стараюсь слушать море.
Пшпшпш, пшапшапша, шаша.
- Слышишь это еле заметное уиуиуи?
Прислушиваюсь. И точно где-то в отдалении, пока ещё еле заметно, но уже настырно и как-то властно я слышу уиуиуи и даже где-то ррр и даже где-то вывывы и что-то еще ухающее и хрюкающее.
- Шторм идёт, сматывай снасти, - говорит мне Петрович.
Послушно сматываю спиннинг, вздыхаю, я ещё не умею слушать море.

***
Юг напрочь изменил меня. Раньше я писал записки и короткие рассказы. Письмо занимало у меня минут 10. Даже рассказ на 6 страниц я писал за 15 минут на одном дыхании. На Юге у меня появился роман и 7 рассказов. Все недописанные. Я прихожу с работы домой, ужинаю, потом сажусь за компьютер и долго выбираю, что я сегодня буду дописывать. Светит солнце, поют птицы, я зеваю. Выбрав, что я сегодня буду дописывать, я перечитываю уже написанное. Читаю долго, медленно, одновременно правлю и переписываю написанное. Солнце светит, птицы поют, кот зевает, зеваю я. Перечитав, я пишу продолжение: " Мафусаил схватил свой огненный меч и взмыл над кипарисом". Останавливаюсь, дышу, смотрю в окно. Там растёт кипарис, в котором поют птички. Я зевая иду на кухню, открываю холодильник, жую банан и пью джанкойский кефир. Темнеет. В темноте я зеваю ещё больше. Откладываю роман и думаю о тайнах Юга. От тайн Юга я перехожу к тайнам Кали Юги, зеваю, принимаю душ и иду спать. Юг научил меня писать долго.

***
Из записок к Далай Ламе.
Как-то раз я спросил прозаика Даниэля Орлова: " Спросят ли с нас за то, что дали возможность создать что-то великое, а мы прожили тихую, мирную и счастливую жизнь, ничего не создав".
"Хороший вопрос", - через 2 часа ответил прозаик Daniel Orlov в вотсапе.

***
Мы сидели с Костей в Алуште на остановке и курили. Был февраль.
- Смотри, - сказал я, - миндаль цветёт, - и ткнул в темноту, где видел цветущее миндальное дерево.
- Врёшь, - ответил Костя, - когда цветёт миндаль, то на километр запах.
- Может у нас омикрон, - спросил я.
- Нет у нас никакого омикрона, - ответил Костя, - видимо ты ошибся.
- Я не ошибся, - закричал я, и мы пошли искать в темноте миндаль. Дерево стояло на пригорке, мы долго карабкались по февральской слякоти на пригорок. Там стояло цветущее дерево.
- Миндаль, - сказал Костя.
- Я же говорил, - ответил я.
- Садовый. Почти не пахнет, а дикий пахнет.
- А где дикий?
- В Севастополе, на горах, кустами, когда цветёт, весь Севастополь чует.
- А в Алуште садовый.
- Да садовый, - ответил Костя.
- А давай сорвём ветку, - предложил я.
- Ты что! - Костя повысил голос, - он должен цвести, пусть цветёт.
- Хорошо, - вздохнул я, - пусть цветёт, - и подобрал с земли осыпавшийся цвет.
- Витя, ты где, - кто-то закричал из окна.
Витя не отзывался.
- Вы не с Витей, - спросили нас.
Мы подумали и оглянулись, Вити не было.
- Тут нет Вити.
- А вы кто?
- Миндаль смотрим.
Из окна помолчали и потом произнесли:
- Ладно смотрите, только если Витю увидите - ведите домой, а то он загулял.
- Хорошо, - ответили мы и пошли домой.

***
Английский язык я знаю странно. Точнее никак не знаю. Немного по работе и все. На математическом факультете, который я закончил, нас обучали научному языку. Я мало, что запомнил и вошел в историю изучение английского языка тем, что великого греческого математика Евклида, известного своей евклидовой геометрией, при переводе назвал Евклудом. Я хорошо помню тот день, наша англичанка, услышав мой перевод, тогда громко сказала:
- Стоп, Слава.
Все замерли, в аудитории стало тихо.
- Какой на национальности был Евклуд? – спросила меня англичанка.
Я задумался, потом медленно произнес:
- Греческой.
- Ты уверен,- еще раз спросила англичанка.
- Точно грек.
- Может русский? Православный русский.
Я не улавливал насмешки.
- С чего бы это, - дерзко спросил я у англичанки.
- Ну как же? Серафим, Прокл, Евклуд – великие русские математики. Они еще до греков написали свои математические трактаты, и они проникли в древнюю Грецию, где осели на благодатные греческие умы, а благодатные греческие умы их присвоили у великих древнерусских математиков.
Я стал немного соображать, что от меня хотят. Вся аудитория стояла на ушах от смеха. Еще немного повертев своими тяжелыми мыслями, я неуверенно произнес:
- Евклид?
- Бинго! – закричала англичанка.
Аудитория еще раз зашлась веселым заливистым смехом.
Так что вот такой вот абьюз у меня с английским языком. Абьюз такого широкого плана, что до сих пор после 25 лет после окончания университета мои сокурсники при встрече мне радостно вспоминают этого Евклуда.


***
Настоящие мужчины выкидывают ёлку в феврале. И да ёлка должна быть настоящая. И да до потолка. Нет смысла выкидывать ёлку искусственную. Для того, чтобы выкинуть ёлку нужны дети. Они должны бережно снять игрушки и дождик и сложить в картонную коробку до следующего Нового года. Потом ёлку выкидывают в окно, предварительно посмотрев, не идёт ли кто-то под окнами. Если старую ёлку волочить по лестнице к лифту, то осыпятся иголки. Поэтому только в окно. Выкинув ёлку в окно, надо спуститься вниз и донести её до помойки. Никогда не выкидывайте ёлку в бак. Дайте ей шанс. Она должна стоять рядом, как солдат, закончивший свою службу. Деревянный скелет ёлки- это напоминание о бренности. Всё уйдёт медленно и навсегда, не испортив экологию планеты. Настоящая ёлка гниёт, а искусственная елка не гниёт. Искусственная ёлка - это опасность для планеты, а настоящая елка напоминает о бренности бытия. Мы смертны, Новый год радостен только для детей, а взрослому мужчине напоминает о неминуемом конце существования.

***
Дорога в Алушту из Южного города проходит через перевал, есть и серпантин. Как раз проезжая такой сложный участок таксист Владимир говорит:
- Судьбу не обманешь.
Я смотрю на бетонный отбойник, на нависающую скалу, на пропасть. В судьбу я не верю.
- Тут, - говорит дальше Володя, - шахтёры разбились. Их на Донбассе засыпало в шахте, кого откопали наградили бесплатным Крымом, а у них тормоза здесь отказали и все в пропасть.
Я смотрю слева на пропасть.
- А шофёр выпрыгнул.
- Ого, - говорю я вслух.
- Мог в тупик направить, а выпрыгнул.
- Ого, - говорю я.
- Сука, - говорит Володя, - капитан погибает вместе с командой, а он выпрыгнул.
- Ого, - говорю я.
- Так что судьбу не обманешь. Если засыпало в завале и откопали все равно погибнешь.


***
Как же я не люблю Питер, за его серость, за его промозглость, за его зимы (а в Питере я в основном был зимой), но вот сижу я в Южном городе и вынесло меня через авито на яндекс-карту Питера. И вот смотрю я: Невский проспект, Московский вокзал, Площадь восстания, Сенная, Васька и так защемило где-то в груди, так сдавило, что аж слезы брызнули из глаз. Сижу я смотрю попеременно на февральскую зелёную травку Южного города и на карту Питера, и так мне странно становится, что вспомнил нашего Кронштадтца Daniel Orlov . Хотел ему набрать, но потом подумал:" Небось роман пишет на берегу Финского залива. Пусть пишет, не буду беспокоить, может он килькой балтийской свой роман закусывает, а тут я". Вздохнул, ещё раз посмотрел на февральскую зелёную травку Южного города и сглотнул слезы.

***
- Уйди с клавиатуры.
- Я же лучше чем клавиатура, я же лучше чем работа, посмотри какой я мягкий, мурчащий, тёплый.
- Слушай, слезь со стола, ты мешаешь мне читать.
- Я же лучше чем книга, я же лучше чем Достоевский, зачем тебе Преступление и наказание, если есть я такой нежный, такой миленький.
- Хорошо, я возьму мобильный телефон и залезу в фейсбук.
- Хахаха, как ты можешь сравнивать фейсбук меня, как ты можешь сравнивать инстаграмм и меня, я томный, я вечный, я Галактика, я космос.


***
Квартира, которую я снимаю – двухэтажная. Точнее – это часть дома. Кухня на первом этаже, а все остальное на втором. То, что кухня на первом – большой плюс. Там находится холодильник, и мне лень к нему сверху спускаться. Я, типа, худею. Ночью я просыпаюсь и долго лежу в темноте, думая спуститься мне к холодильнику или нет. Противоречивые чувства голода и лени роятся в моем мозгу. Иногда побеждает лень, иногда голод. Никакой закономерности нет. Мне вообще кажется, что в этом мире нет закономерностей. Вселенная якобы расширяется от Большого взрыва, но что было до Большого взрыва мы не знаем. Мы даже не знаем механизм мурчания кошек. Вот мурчит мой кот. Я понимаю, что ему хорошо, но как он это делает никто не знает. Я ем ночью из холодильника бананы, но с трудом представляю принцип работы холодильника. Я ленюсь идти к холодильнику ночью и не понимаю природу сна. Древние придавали снам большое значение. Вчера я проснулся в поту от странного сна, которого не запомнил. Полежал, полежал и снова уснул.

***
Пообещал племяннику написать детскую сказку. Что делать – не знаю. Когда я читаю существующие детские сказки, мне хочется научить детей троллить взрослых. Мне кажется, если ребенок не тролль, то это плохо. В мире так много важных и напыщенных взрослых, что понятная мне цель ребенка – их троллить. Только на детей и надежда. Кто еще проковыряет гвоздем дырочку в Бентли папы и сдует силиконовые губы мамы. Мне видится герой сказки – пятилетний тролль. Он путает имена друга папы директора нефтехимического завода Антона и дворника таджика Алмаза, он мажет пиджак от Бриони папы розовой краской, вместо манной каши он ест бараний шашлык, а напоследок вместо надоевших Сейшельских островов требует от родителей поездку в пионерский лагерь Звездочка в деревне Медвежий угол. Его друзья хамелеон Кузя, черепаха Чтоли и щенок Зубоскайло.
***
Из переписки с редакцией по поводу автора, приславшего странную биографию: "Не надо убивать в писателе творца. Хочет вы@@ываться - пусть вы@@ывается".