К Бабочке, по стихотв. Томаса Хиггинсона

По канве ст. Томаса  Хиггинсона (1823 - 1911)
Ода  Бабочке, с англ.


Ты огонёк крылатый золотой,
летун бесшумный среди певчих птиц,
автограф переливчатый живой
самой природы; и твоих сестриц,
          сачок крутя-вертя,
          преследует дитя
в саду среди душистых медуниц.


Взмывающее нечто, существо,
кого свободней не было и нет!
С цветами сада -- мира твоего --
скажи, какой связал тебя секрет?
         И так же ли придёт
         однажды их черёд
взлететь и устремиться в белый свет?


А может быть, эфирный ты агат,
осколочек небесного стекла,
в котором отражается закат,
чья вспышка краски яркие зажгла
      на крылышках твоих
       в часы, пока ты их,
безропотно сложив, не умерла?
 

У птицы есть гнездо, и в нем она
питает воробьишек и галчат;
полёвка-мышь без отдыха и сна,
выращивает деток, милых чад;
        и только ты одна,
        ища пыльцу, вольна
лететь на всякий пряный аромат.


Ах лакомка!  Весь сад сегодня твой!
Кути, покуда блеск твой не потух.
Довольно мёду капельки одной
тебе для счастья; много было б двух.
        Ты вдоволь напилась,
         но не смежаешь глаз...
Не солнцем ли рождён твой здравый дух?


И человека слабая душа
парит на крыльях радужных твоих,
когда к иному поприщу спеша,
она взлетает ввысь в посмертный миг,
         чтоб с верою,  вдали
         от горестной земли
небесного он царствия достиг!

-------------------------------------

Об авторе по англ. Википедии

Томас Хиггинсон (англ. Thomas Higginson, 1823 - 1911): американский проповедник,
яркий общественный деятель, борец против рабства, писатель, солдат.
Хиггинсон поступил в Гарвардский колледж, получил высшее образование и два года был школьным
учителем. Затем он изучал богословие, боролся против угрозы ожидаемой войны с Мексикой, писал
антимилитаристские стихи и ходил от двери к двери, чтобы собрать подписи под антивоенными
петициями.
В 1847 г. он был назначен пастором, но в своих проповедях оказался слишком радикальным
для своей общины, и его вынудили уйти из нее.
Хиггинсон вступил в организацию, целью которой была защита беглых рабов от преследования;
он поддерживал отмену смертной казни и права трудовящихся.
В 1854 г. Хиггинсон возглавил небольшую группу активистов, которая штурмовала здание федерального
суда в Бостоне с помощью таранов, топоров, тесаков и револьверов, пытаясь спасти одного
обвиняемого по закону о беглых рабах. Хиггинсон получил удар саблей по подбородку; он гордился
шрамом всю последующую жизнь.
Вернувшись из путешествия в Европу, предпринятое, чтобы поправить здоровье жены, Хиггинсон
организовал т. наз. Вустерскую Конвенцию, которая провозгласила своей главной целью отмену
смертной казни, даже если этот, тогда чрезвычайно острый вопрос расколет страну и приведет
ее к междоусобицам.
Хиггинсон был одним из ведущих защитников прав женщин, а после Гражданской войны стал
организатором Ассоциации избирательного права женщин.  Он был одним из первых редакторов
"Женского журнала" и в течение четырнадцати лет вел колонку на первой полосе.
Во время Гражданской войны Хиггинсон служил капитаном пехотного полка, пока не выбыл из части
по ранению. Его полк состоял из чернокожих, бывших рабов. Хиггинсон способствовал сохранению
негритянского фольклора, записывая диалектные стихи и музыку, которую он слышал у походных
костров.
В 1870 г. Хиггинсон выступил с публичным обращением, получившим широкий резонанс, в котором
утверждал, что все религии проповедуют общие основные истины и призывают к добру.
В зрелые и поздние годы жизни Хиггинсон большую часть времени посвящал литературе.
Его произведения показывают глубокую любовь к природе, искусству и человечеству.
В 1891 г. Хиггинсон стал одним из основателей Общества американских друзей российской свободы.
В 1905 году он присоединился к писателям Джеку Лондону, Эптону Синклеру и правозащитнику
Кларенсу Дэрроу, чтобы сформировать Межвузовское социалистическое общество.
Хиггинсона помнят также как корреспондента и литературного наставника поэтессы Эмили Дикинсон.
Он предостерегал ее от печати ее стихов из-за их нетрадиционной формы и стиля; впрочем,
он никогда не чувствовал, что полностью ее понимает. После смерти Дикинсон он всё же счел своим
долгом сотрудничать в публикации ее сборников,- в значительной степени отредактированных
им в пользу традиционной пунктуации, дикции и рифмы. Известность Хиггинсона в интеллектуальных
кругах помогла продвинуть поэзию Дикинсон, которая оставалась необычной и странной даже
в измененной, отредактированной форме.

-------------------------------------

Оригинал:
Thomas Wentworth Higginson
Ode to a Butterfly

THOU spark of life that wavest wings of gold,
Thou songless wanderer mid the songful birds,
With Nature's secrets in thy tints unrolled
Through gorgeous cipher, past the reach of words,
    Yet dear to every child
    In glad pursuit beguiled,
Living his unspoiled days mid flowers and flocks and herds!

Thou winged blossom, liberated thing,
What secret tie binds thee to other flowers,
Still held within the garden's fostering?
Will they too soar with the completed hours,
    Take flight, and be like thee
    Irrevocably free,
Hovering at will o'er their parental bowers?

Or is thy lustre drawn from heavenly hues,--
A sumptuous drifting fragment of the sky,
Caught when the sunset its last glance imbues
With sudden splendor, and the tree-tops high
    Grasp that swift blazonry,
    Then lend those tints to thee,
On thee to float a few short hours, and die?

Birds have their nests; they rear their eager young,
And flit on errands all the livelong day;
Each fieldmouse keeps the homestead whence it sprung;
But thou art Nature's freeman,--free to stray
    Unfettered through the wood,
    Seeking thine airy food,
The sweetness spiced on every blossomed spray.

The garden one wide banquet spreads for thee,
O daintiest reveller of the joyous earth!
One drop of honey gives satiety;
A second draught would drug thee past all mirth.
    Thy feast no orgy shows;
    Thy calm eyes never close,
Thou soberest sprite to which the sun gives birth.

And yet the soul of man upon thy wings
Forever soars in aspiration; thou
His emblem of the new career that springs
When death's arrest bids all his spirit bow.
    He seeks his hope in thee
    Of immortality.
Symbol of life, me with such faith endow!