луковое солнце

                из дневничка ванечки
                ( индийские фильмы )







.. однажды в детстве меня украли цыгане.
   ну как украли, как неделю тому группа спелеологов.
   я увязался за ними до самой владиславовки.
   это было племя запрещённых барбарисок,
   от них пахло барбарисками и баккарой.
   я был гол как сокол оттого чертовски привлекателен.
   наконец-то пристроил волшебное перо и был чрезвычайно этим доволен.
   оно приятно щекотало отвлекая от мыслей о баушке.
   мне было запрещено произносить слово баушка и поминать её имя всуе,
   ибо это мешало беседам с богом из-за чувства ложной ответственности.
   но я обязан представлять её образ как только столкнусь с опасностью.
   абсолютно не понимая об чём речь на всякий случай искренне кивнул.
   естественно не поверив, как всегда зароптала на плохом немецком.
   пришлось вынуть изо рта тлетий зуб и отдать чтоб поверила.
   это было вчера ..

   на низкой корме крайней кибитки,
   свесив тощие ноги в глубокие синие воды плыли две цыганки.
   могу поклясться, что у одной из них были усы,
   а другая смотрела на этот безумный безумный мир в круглые розовые очки.

   - зита глянь,
   какой симпатичный на глаз пятилетний еврейчик с золотым пером в заднице.
   ха ваа нагила ха ваа нагила ..
   
   и вот так вот руками, ай маладца, руки-то помнят.
   хотелось кричать что мне и четырёх нет, что это перо хома,
   что я не еврей, что так получилось будто меня мохнатый шмель укусил,
   что хочу ваших лошадок расцыловать, я ж в деревне всю скотину расцыловал
   кроме ваших маленьких лошадок, особенно тех дебелых в красных яблочках.
   но я задыхался и никак не мог их догнать,
   а они не бросались меня лапушку тискать по обыкновению.

   - в богатом на олухов селе, чичарито, где полно дурных баб,
   одинокий еврейский красафчик э?
   гита девочка, если ты их не видишь это не значит что евреи тебя не окружают ..

   цыганка с медовыми усами знала что говорит,
   по широкому полю, прямо по василькам, мне показалось что над ними,
   на огромных скирдовых вилах летела моя бабуся.
   вот она была еврейкой.
   когда эти полтора метра шипящей ярости соблюдая идеальный угол атаки,
   отшвырнув меня за спину словно тряпичную куклу врезались в табор,
   тогда я впервые стал свидетелем грязных танцев ведьм одной школы.
   это боевая песня требует погружения из которого можно не вернуться.
   что вспоминается наверняка,
   это то, что обе были одного подвида, одного роста, одного веса полупера,
   обе черны и бесоподобны от перебродившего в них солнца,
   в одинаковых цветастых юбках и чешской бижутерии,
   обе знали всемогущих давида с будулаем, умели левитировать,
   жонглировать шаровыми молниями, плеваться ими,
   могли разводить по углам а после сталкивать лбами кучевые тучи,
   этими же руками показывать что камасутра для них тьфу и растереть два раза,
   и другой ногой, ага-ага, и двумя ногами не сдерживая себя.
   что и стряпухи обе, пальчики вот эти вот оближешь и за добавком встанешь.
   и шить искусницы, и морские узлы языком вязать, и где ты ещё такую найдёшь, 
   выпучивая подведённые к небу глазища, буквально звеня носами и браслетами
   пророчить друг дружке страшную судьбу недолюбленки -
   чтоб тебе до точки джими ача-ача вот столечко не хватало сучка крашена.
   всё под музыку ары хачатуряна из второго потерянного колена.
   когда откуда-то из недр обе достали винтажные дамские ножнички
   и пользуясь техникой ближнего боя нибзди стали кроить воздух под бурду,
   из головы состава на велосипеде исход-71 с рулём пуштунского рыцаря дорог 
   прибыл пьяный рыжий медведь в высоченном сиреневом тюрбане со звездой,
   в парадном кителе дембеля вэвээс с треугольными голубыми погонами
   в обрамлении белоснежной бахромы, с крыльями за спиной, с аннушкой на шее,
   с двумя алмазными подвесками и дюжиной блестящих аксельбантов.
   хлопнул в ладоши, взмахнул бичом божьим и зарычал.
   - баста карапузики! фронт вам в рот лярвы! йо-хо!
   и всё кончилось, земля качнулась, тронулись вагончики,
   и только запах холи, только радужная дымка ..

   не знаю что стало с бедной цыганкой.
   бабуля прожила 84 года, сказала та ну ево нахэрш иля,
   и упокоилась в тарелке с любимым луковым супом.

   помню как не чуя под собой босых ног мы бежали по волнам василькового моря.
   она верхом на липовом трезубце, я, лавируя гусиным пером летел рядом с нею.
   грудь ведьмы украшали мои зубы, а мою прядь седых волос.
   на горизонте тонуло солнце и мы спешили.
   табор не оглядываясь уходил в небо ..