1812 Мир Святой Любви ч 324

Ч324
Мир Святой Любви

Чуть слышен издалёка скрип полозьев,
Чудь в воздухе висит в ветвях дерев,
Мир счастья  , канув в лето , заморозил,
Их дух и тело в высях рода не согрев.

Капелью крыши , отвратив от вечной  раны,
Уйти и верить в подвиги души,
Сиявшей от пожара и нирваны,
Гореть в аду , страдающих вершин.

Волною взгляда , растворяясь в русской шири,
Тонуть в пространстве счастья и чудес,
Испепеляя в сердце сладость изобилий,
Исторгнувших на них восторг небес.

Творящих Манною Божественной Купели,
Свет белоснежной радости в обман,
Искать в победах прошлых параллели,
Укрыв за тучей снежный ураган.

Предстательством и Славою Борея,
Обозначая Мир Святой Любви,
Где можно жить от счастья не болея,
Боготворя Божественность Земли.

Вернувшей  мир любви и детства,
Солдат Великой армии в овин,
Пришедших хоть чуть чуть согреться,
И распрямить согбенность спин.

В углу увидев санки и уступы,
Забытый скарб ,заброшенный войной,
Плетёные к охоте легкоступы,
Восторг любви , подаренный зимой.

Неслышно приближаясь утром ранним,
К приметной лёжке зайца -русака,
В нём раствориться  выстрелом бескрайним,
Взяв приз сутьбы и славу знатока.

Предвосхитив истоки , радостью Божественной Свободы,
Здесь насладившись вдоволь за один души приют,
Творить и верить ,  новой, мирной жизни всходы,
В Россию Веру , Царственным  Величием Божественной Любви дают.

В. Г. Сироткин
Судьба пленных солдат и офицеров Великой Армии в России после Бородинского сражения .

           В истории Русской кампании 1812 г. до сих пор, несмотря на огромное количество исследований и публикаций, осталась одна существенная лакуна — судьба пленных и разбежавшихся в октябре-декабре 1812 г., на пути к Смоленску и Березине, солдат и офицеров Великой Армии. Советские историки либо считали эту проблему несуществующей —известный советский военный историк генерал Павел Жилин писал , что из 650 тыс . армии Наполеона в России погибло 641 тыс. — Березину успело перейти якобы всего 9 тыс.человек , либо значительно преуменьшали количество наполеоновских пленных . Даже в современной англо-американской литературе общая численность потерь Великой Армии (правда , с оговорками «включая пленных») восходит к цифре 570 тыс. Из 600-тысячной Великой Армии. На самом деле за Березину успела уйти гвардия, а также два корпуса — Удино и Виктора —вместе с остатками кавалерии Нея — всего не менее 50—57 тыс . человек .Молодые российские историки начали активно отходить от этого ура-п атриотического тезиса своих «мэтров» о том, что «война 12-го года закончилась за полным истреблением неприятеля». Как и оказалось ,«истребили» далеко не всех неприятельских солдат и офицеров. Этот факт становится особенно очевидным , когда знакомишься с докладами и сообщениями молодых музейных и архивных работников, опубликованных в 1995—1999 гг. в материалах научных конференций Государственного Бородинского военно-исторического музея-заповедника (интересные статьи аспиранта Самарского госпедуниверситета К. В. Иванова), Малоярославецкого военно-исторического музея 1812 года (серия публикаций архивиста из г. Калуги Виталия Бессонова ) и Музея-панорамы «Бородинская битва» в Москве. Б ольшую путаницу в подсчеты погибших и пленных вносили споры — кого из них считать «французами»? Известно, что вторгнувшаяся в Россию Великая Армия была многонациональной. Известный специалист по наполеоновской эпохе Жак Годшо вообще считал , что Великая армия на 50% состояла из нефранцузов — 350 тыс. Из 700 . Два моих аспиранта —грузин Константин Бочаришвили и русский Алексей Васильев —специально занимались национальным составом Великой армии в России , подтвердив выводы Ж . Годшо . Поэтому ниже , рассказывая о пленных и разбежавшихся солдатах и офицерах Великой Армии , я буду говорить о наполеоновских солдатах и офицерах, уточняя их национальность лишь тогда, когда она подтверждается документами. Наиболее точные цифры о пленных, как это ни странно, приводятся в документах Кутузова царю и в его не полностью опубликованных письмах (более 400) к своей жене, хотя обычно победители склонны преувеличивать свои победы. Так, в отчете Александру I о сражении при Березине (с 23 ноября по 2 декабря) Кутузов писал , что противник потерял 50 тыс . чел ., но из них 25 тыс.— пленные. 28 декабря 1812 г. Кутузов писал жене, что Наполеон «оставил нам, по крайней мере, 150 тыс. пленных и 850 пушек». Русский главнокомандующий не случайно оговаривается — «по крайней мере». К официально зарегистрированным пленным, обычно размещавшимся в лагерях в Ярославле, Костроме, Калуге, Саратове, Вологде, Орле, Туле и на Урале (Пермская и Вятская губернии), следует добавить тех, кто отстал при отступлении Великой Армии к Березине и разбрелся по русским деревням и дворянским поместьям , ища защиты от холода и голода . Еще в прошлом веке в русский крестьянский разговорный язык вошло прозвище «шерамыжник« (от франц. cher ami — так измученные солдаты обращались к крестьянам, просясь на ночлег и умоляя дать им немного еды), ставшее затем нарицательным: «шерамыжник» — попрошайка , никчемный . Первоначально о количестве таких «шерамыжников» не знали ни военные, ни гражданские власти . Иначе они не стали бы помещать с января 1813 г. в русских губернских газетах объявления на французском и немецком языках с призывом собираться в местах сбора пленных — в их официальных лагерях . Русские власти , однако , были озабочены не только судьбой так называемых «организованных» пленных (т. е. находившихся в лагерях для военнопленных), но еще больше судьбой «диких». Еще до появления полузамерзших толп «шерамыжников» в октябре — декабре, в русской армии (особенно, среди казаков, обычно конвоировавших пленных в тыл) возник своеобразный «бизнес» — физически здоровых пленных продавали либо богатым крестьянам (солдат), либо мелким помещикам (офицеров) . Не всех пленных русские партизаны отправляли в тыл — у них для этого не было ни вооруженного конвоя, ни средств передвижения. Поэтому партизаны нередко распределяли пленных по крестьянским дворам как работников-рабов . Вскоре гнавшие пленных в тыл казаки тоже стали делать на «живом товаре» свой бизнес. Будущий декабрист и участник войны Никита Муравьев так передавал в своих мемуарах слова одного из таких покупателей: «Пленные вздорожали, к ним приступа нет, господа казачество прежде продавали их по полтине, а теперь по рублю просят». Для сравнения укажем, что хорошую  корову тогда можно было купить за 55 коп., а, например, пригласить гувернера-француза — за фантастическую по тем временам сумму — одна тысяча руб. А тут тысячи «гувернеров» бредут под конвоем «господ казаков» в тыл по цене рубль за штуку (июль — октябрь), либо вообще сами просятся в теплые усадьбы (ноябрь — декабрь, «шерамыжники»). Не следует забывать , что французский язык в России с середины XVIII в. Стал обязательной нормой русской дворянской культуры. Сделать приличную военную или гражданскую карьеру без хорошего разговорного французского языка к началу XIX в. было уже невозможно. Однако нанять приличного гувернера-француза (напомню — 1 тыс. руб. в год) или отправить своего отпрыска в Петербург или в Москву в хорошую гимназию , подавляющему большинству мелкопоместных дворян (одна—две деревеньки с 12— 17 человек крепостных — 80% из 100 тыс. помещиков в 1812 г.) было явно не по карману. И вдруг — не было бы счастья , да несчастье помогло: Наполеон вторгся в Россию. А вскоре либо собственные крепостные-партизаны начали приводить в поместья «бесплатных гувернеров», либо их можно было купить всего за рубль у конвойных-казаков. Про «шерамыжников» в ноябре — декабре и говорить не приходилось: за тепло и пищу они толпами валили в усадьбу, готовые учить кого угодно и чему угодно.(продолжение ч325)