Другу стихотворцу

Не знаю почему, ты любишь жесткий стих,
Прямой, как взгляд, и – каменно-железный.
Ты любишь, чтобы он закручен был и лих,
И – обязательно! – полезный.
Не знаю, брат и друг, я тоже слаб, как все.
И, может быть, я струшу перед смертью.
Хотя, возможно, нет. Не знаю. Но тебе
Желаю твердым быть в час лихолетья.

Есть люди на Земле, которых бесит Мгла
Среди беззвездной и холодной Ночи,
Которые в себе таят полет орла,
Высокий дух и юношеский почерк.
Не знаю, как Господь построил этот Дом –
Поэт среди Пустыни строит души.
А Самозванец сел на светлый божий трон,
Отрезав многим языки и уши.

Немного золотых, святых минут стучит.
Ты скажешь: все равны под небесами…
Но что же человек по-разному глядит –
То ясными, то грустными глазами?
Вскормила нас с рожденья мамы грудь,
Любовь, очаг… Откуда прозябанье
Выводит нас на темный скучный путь,
На мыслей мглу, на скорбное молчанье.

По небу миллиард серебряных монет
Бог разбросал всем щедрою рукою.
Но горсти нет такой, и башни даже нет,
Чтобы сравняться с дивною Мечтою.
И кто простым путем свой добывает хлеб,
Увидит с неба сказочные виды.
А кто-то вспомнит Мглу и фараона склеп.
А кто-то не заметит пирамиды.