Мое счастливое детсадовское детство. ч1 Рассказики

     Когда я была маленькая девочка, во мне жило две сущности. Одна сущность была мудрым старичком, который все взвешивал, прежде чем принять решение, любил созерцать и был, скорее всего, буддистом, хотя и не знал об этом. Вторая сущность была крайней противоположностью первой. Весь мир она познавала исключительно на собственном опыте, а мозги ее были крайне малы и потому она все время втягивала мое худенькое тельце в бесконечные, чреватые ремнем приключения.

Рассказ 1. «Частушка».

 Кто-то из моих детсадовских друзей принес в детский сад стишок-частушку, которую тихо-тихо пропел нам. Я ее тут же подхватила и пропела несколько громче. От чего воспитатель засмеялась сначала, но потом взяла себя в руки, сделала суровое лицо и попросила меня больше не петь эту дурацкую частушку. Воспитательницу звали Мария Ивановна, в детском исполнении Мариваночка. Она была очень добрая и дружила с моей мамой, а также жила в нашем дворе. Когда мама пришла за мной, Мариваночка рассказала маме о моем пении и попросила поработать со мной, чтоб такого больше не была. Частушка была такая:
 Валентина Терешкова
 космонавта родила,
 Руки-ноги Андриана,
 а Хрущева голова.
То есть, дурь несусветная. Но просто сказать «нельзя петь» было мало. Я же видела, что глаза смеются у воспитателя, почему же нельзя? А детское упрямство не истребимо.  Когда я папе пропела эту песенку, то он как-то сразу погрустнел, сел на стул и сказал: «Если бы было сталинское время, я бы уже сидел». Я не знала,что такое "сталинское время" и не знала другого значения слова «сидел», кроме как пристраивание своей попы к дивану и потому парировала: «Ты, папочка, и так сидишь!» Родители переглянулись и ушли на кухню совещаться. А я спокойно пошла подслушивать. Наконец они позвали меня, зная, что я все равно стою под дверью. «Послушай», -сказал папа – «Ты знаешь, кто такой царь?» Я кивнула: «Это который в короне и на троне сидит». Папа растерялся. Он видимо пытался сказать о главе государства, думая, что я не знаю, что Хрущев был главой, но я даже знала, что его недавно сняли. Но это никак не объясняло, почему про него нельзя петь песенки. Папа сидел озадаченный. Надо было опять меня выпроводить и по новой совещаться. Но мне надоело стоять под дверью. К тому же моя внутренняя мудрая личность сказала упрямой второй: «Хватит дразнить родителей». Я постучалась к родителям, обняла маму и сказала ей на ушко: «Скажи папе, что я не буду петь эту дурацкую песенку. Потому что я вас люблю».  А так как я часто сочиняла глупые стишки, то они попросили меня подтвердить, что это не мое произведение и обещать им не сочинять нечего больше про руководителей страны. Вот второе, не сдержала, к сожалению.

 Рассказ 2. «О любви к рисованию».

    Стены в детском саду должны быть покрыты масляной краской, чтоб их было легко мыть. В основном, краска была светлая: голубая, бежевая, розовая.  Почему-то дирекция решила перекрасить стены в коридоре в более темный цвет: темно-фиолетовый. Цвет действительно был ядреный и очень темный, мрачный.  Краска сохла день и поверхность стены была защищена поставленными вдоль стены стульями. Воле случае, я задержалась в садике, когда убрали стулья. Краска была темная, блестящая и на ее фоне так хотелось нарисовать яркие красные цветы с зелеными листками или больших цветных бабочек. Почему-то за мной долго никто не приходил, потому что мама и папа возвращались поздно, а брат, наверное, спал после сдачи экзамена и бессонной ночи и забыл меня забрать. Обычно при подобном, меня забирала к себе воспитательница Мариваночка, но в этот день она не работала, я упрашивала дежурного воспитателя опустить меня домой, так как ключ у меня на шее, а идти мне очень недалеко. Но, меня оставили со сторожем. Тот ушел в кабинет директора смотреть телевизор, а я начала рисовать на противной фиолетовой стене контуры бабочек, цветов, листиков, представляя, что я попрошу у мамы яркую краску и все раскрашу. И в коридоре будет красиво! Сначала я рисовала простым карандашом, но  графитовый след был плохо виден. Я нашла острый гвоздик и продолжила свое творчество. Когда я уже закончила, за мной прибежала запыхавшаяся мама. Был уже десятый час, рассказывать ей о необходимости купить краску было уже поздно. На следующий день меня ждал  скандал. Меня вызвали к директору, и я призналась, что это мое неоконченное творчество. Вызвали родителей. И они в свой выходной вместе со мной перекрашивали стены, сначала заделывая глубину следа гвоздя шпаклевкой. Заделывала шпаклевкой, в основном, я.  Мне даже дали попробовать красить валиком, и мне так понравилось водить валиком по стене, что родители решили, от греха подальше, не возбуждать во мне новую жажду творчества.  По воле случая, я теперь иногда вместе с друзьями дизайнерами, рисую на стенах детских садов бабочек, цветочки и мультяшных героев по заказу администрации садика  или строительной компании. Сбылась детская мечта.

Рассказ 3. «Заявление».

         Когда мне было пять лет, я была в средней детсадовской группе, Администрация детского сада решила оставить меня на второй год в этой же группе, так как я была чуть младше моих одногруппников, с которыми уже успела подружиться. Естественно, мне этого не хотелось, а хотелось перевестись в старшую группу со своими, уже проверенными друзьями. Узнав, что меня оставляют на второй год, я игнорировала воспитателей в садике, всячески доказывая, что они еще со мной наплачутся. Дома же я рыдала в голос, требуя от мамы, чтоб она пошла в сад и разрулила ситуацию. Она отшучивалась и в сад идти не хотела, мотивируя, что я еще маленькая и ничего страшного, подружусь с другими детьми. Но я была в жуткой депрессии и рев продолжался.  Тогда мама сказала: «Если ты считаешь себя уже взрослым человеком, то учись решать проблемы сама. Напиши заявление на имя директора детского сада с просьбой о переводе тебя в старшую группу вместе с твоими друзьями. Напиши заявление и отнеси директору, сама.  Если ты взрослая, то надо это доказать твоей самостоятельностью». Надо сказать, что чужих взрослых я, все-таки, боялась и директрису садика тоже. Это была дородная ухоженная дама по имени Дора Эдуардовна. Ее все боялись: и воспитатели, и дети, и родители, и даже мама призналась, что ее боится. Идея заявления запала в душу, да и вариантов у меня не было. Писать я уже умела печатными буквами, бабушка обучила. Мама написала печатными буквами заявление от моего имени, чтобы я его переписала своей рукой. Чтобы было ровно, мама разлиновала листок бумаги и подложила под листок моего заявления. Почему-то было решено, что я буду писать заявление красным карандашом. Мне остро отточили карандаш, и я взялась за дело. Сразу переписать красиво у меня не получилось. Пришлось переписывать несколько раз. То буква «я» получалось в другую сторону, зеркально, то горючие слезы капали и смазывали часть листа, размывая буквы, то листик мялся. Заявление было построено правильно:  справа листа, вверху адресат, по середине большими буквами слово «Заявление», далее текст:" Я, такая –такая, прошу перевести меня в старшую группу, так как я не какая-то малявка, а взрослая девочка, умею читать и писать и достойна ходить в садик в старшую группу». Самое страшное было теперь отдать заявление директору. Но других вариантов не было. Весь следующий день я без конца выходила из группы в коридор, подходила к директорскому кабинету, но услышав чьи-то голоса, не могла заставить себя зайти в кабинет.  Я все время ждала, когда директриса останется одна. Но так и не дождалась.  К концу дня, я   со страхом открыла дверь, подошла к столу Доры Эдуардовны, положила на стол свое заявление, очень громко сказала: «Вот вам заявление!» Чуть не завыла от ужаса, но повернулась и вышла из кабинета с глазами, полными слез. В спину мне звучал веселый смех двух женщин. А меня трясло от стресса.
       На следующий день, меня перевели в старшую группу. Правильно оформленный документ-это Сила! А в моем детском архиве остался забракованный листик заявления, написанного большими печатными красными буквами и с неправильной зеркальной буквой «Я».
 2010г