К весне

под культом солнца кабардины
всё беспрекословно тает: я —
слезами, а горы — льдинами.

рассмеются склоны слов, хребты,
задрожав до снежной хрипоты,
вдруг пролескою взлохматятся;

пятна цвета; всю невнятицу
и ширь, пиная буквы из строки,
бьёт копытом белый аргамак:
щекотно от твоей души — так
живой цветок касается щеки.


Рецензии