Я карабкаюсь по датам!

Я карабкаюсь по датам!
Рона. Шорин. Мама. Дед.
День рождения когда-то
Превратился в амулет.

Двадцать два – родилась Рона
Месяц – август. Где Союз?
Восемнадцать – гибель трона
Вся держава юзом в юз.

Двадцать восемь – это мама!
Десять лет как нет царя
Мы шептали с ней упрямо
Жили-были мы не зря

Тридцать восемь. Ужас! Ужас!
Ёлка. Новый год. Арест
Без суда в кровавой луже
Просто пуля, а не крест.

Я ползу всё выше, выше
Снова дата! Зацеплюсь!
Там внизу остались крыши.
Пальцы в кровь! Сейчас свалюсь.

Столько лет прожить на свете
Только чудом можно, друг
Доты, даты, дети, дети
Где те сети? Замкнут круг!

Где герои? Вновь второе!
За окном опять февраль!
Сталинград совсем не Троя
Всё на «фе»! Фельдмаршал – враль!

Мы на Волге! Не на Каме!
Тут и Кама, и Ока!
В скалы голыми руками
Дата! Так держать, рука!

Чудо! В мамин день рожденья!
Сорок третий! Под войной
Началось освобожденье
Вставшей на дыбы страной

Где то там в необозримых
Переборах фронтовых
Мой отец играл в ту зиму
Вёл мелодией живых

Вот он главный! Сорок пятый!
А за ним сорок шестой
Я карабкаюсь по датам
Выше! Выше! Выше!
Стой!

Послесловие

Все мы в жизни – альпинисты
Только вверх! Ни мига вниз!
Тихо-тихо! Быстро-быстро!
Отрицательный карниз!

С отрицательным уклоном
Нам с тобой достался путь
Кто с патроном, кто за троном
Каждый держит оборону
Продвигаясь кверху в суть

От скалы не оторваться
Ни страховки, ни крюка
На веревке поболтаться
Если сорвалась рука

Все стремятся ближе к небу
Кто бы что бы ни искал
Получает пайку хлеба
Да падение со скал

Кто то раньше, кто то позже
Всё сорвутся до вершин
Выше! Выше! Словно дрожжи!
Ни к чему тебе аршин!

Эту тропку не измерить
Взглядом суть не охватить
Остаётся только верить
И совсем чуть-чуть – любить.