плато

Стрелки часов отбивали минуты и бесполезные грусти часы, окна зашторены, ставни прикрыты, спрятаны где-то дверные ключи. Смыты круги белезны потолочной, вплоть пожелтевших обойных полос', лампой разбитой, одёжкой неноской, к жизни никчёмной всё тот-же вопрос. Не подсчитать и умом не измерить, сколько осталось и сколько уже, лозунгам праздным привычка не верить и размышляешь опять, о судьбе. Сердце терзая и сон перепутав, серость погодную снова клянёшь, вяжутся мысли, что нужен кому-то!, да постепенно упрямость снесёшь. Хлеб зачерствел и вода пересохла, в дверь не звонят' и подъезд опустел, ветхие стены, подгнила проводка, дом потускнел и заметно просел. Изредка может, даже случайно, птицами вздрогнув пробудится ночь, искрами небо стреляет астрально и развенчается звёздами прочь. Холодно, тихо, вернулась природа, непониманием верность хранит, долгими сутками времени года, ветром колючим углы просквозит. Переезжать?, побросая пожитки, молча проделать последний рывок, или довольствуясь тяжестью крытки, молча исполнишь фатальный скачок. Не убежать от себя безвозмездно, грузом затянет осёдлый привал, дома остаться не станет полезно, не победить временной' интервал. Засветло иней покроет деревья и упредит о начале зимы , боль, предрассудки, обиды, сметенья!, позже уйдут, от нежданной слезы.
Дом неустойчивый трещины стерпит, хлынут грунто'вые воды в подвал, лишь человек той беды не заметит, долгими сутками он не вставал.