День рожденья и день смерти

      День рожденья и день смерти,
      был младенец - стал старик,
      крик в начале - крест в конце,
      фото оттиск на могильном камне.
      Эти радости и боли,  неудачи и удачи,
      все в итоге - вонь и тлен,
      склад гробов под толщей грязи.

Вижу я парад истерик, вижу — ушлый маскарад:
Маски-лица приросли к мясу сальных черепов,
Хоровод из диких харь но с улыбкою единства
в уроборос завернулся и замкнулся на замок.
Воля жизни их вела, кучной пляской к прорве сна,
так законы естества, - проявились в круге танца.
Так испанец-матадор, тычет пикой в горб быку
на потребу шумной массе что собралась поглазеть
как несчастную скотину принесут во жертву Марсу.
Все стремится с страстью к смерти:
все от кваканья лягушки и до атомной войны,
все от отроческих гормон и до старческих седин,
все в чем импульс сил природы, бился в судорогах лет,
все однако же умрет и усохнет чье-то тело
загнивая на костях, превратится в пыль и прах.
Но вернется та частица, та божественная птица
и влетит назад в гнездо в материнское пузо.
И родится с первым вздохом, с первым криком -
человек, и опять начнет ходить,кушать,гадить, говорить…
В суматохе разных дел, в судьбоносной чехарде
он под властью сего мира, поравняется с толпой
и по логике порока — вниз покатится взрослея:
Его разум, прежде чистый, загрязнится сонмом норм
от людей: от родителей, друзей, окружающих вестей…
И он, как пиратская шхуна с награбленным златом ,
уплывая зазря по штормящему морю рутины,
настигнут будет бытнобродный у границы с горизонтом
где небо, - укрывает землю от дождя из звезд.
Его подобьет без усилий гражданского флота наряд
и он, накренясь под давленьем среды на бочину чела,
потонет в пучине над ним насмехнувше-схлестнувшихся вод.