Карандаш

Маленький огрызок карандаша упал под стол. Он лежал и смотрел на мир. Он мечтал взобраться обратно, с надеждой в графитовом сердце представлял, что его кто-то поднимет... Но он был слишком мал, а мир слишком огромен, а потому никто не замечал его.
Мимо проходили ноги - в тапках и полосатых носках, а иногда просто босые; иногда большие, а иногда совсем маленькие... Хлопали двери и звенела посуда, темнело и светало... Злосчастный пылесос заталкивал его каждый раз всё дальше в угол.
И вот однажды его затолкнули в едва заметную щель, дыру в полу. Там было сыро и темно, и пол был усыпан древесной стружкой. Маленький карандаш отчаялся - так долго он надеялся на спасение, и теперь веры совсем не осталось... Он всё еще слышал шаги и разговоры, но теперь они доносились будто через слой плотной ваты - они были далеко и толстая стена отделяла его от родного дома. Только маленькое кольцо света, льющегося днём из комнаты, напоминало былые надежды...

Он вспоминал времена, когда нужен был человеку каждый день, и тёплая рука ложилась на его древесную рубашку; как он выводил мудрые мысли и не очень, как остро был иногда заточен и щеголял перед другими карандашами... А иногда совсем притуплялся, и след его становился размытым и слабым, напоминающем скорее легкую дымку, чем оформленную мысль. Иногда он рисовал портреты, но они не были особо хороши. Чаще всего они летели в мусорное ведро, которое стояло тут же.
 Лишь однажды он нарисовал портрет, который не последовал за остальными. Возможно, он и сейчас лежит в ящике стола среди бумаг и пластиковых папок... Рисунок среди множества букв, уютно ли ему там? Не сыплют ли буквы превосходством оттого, что они так безупречны и определены, и что у каждой из них есть имя? Буквы бывают надменны, в словах меньше чопорности и больше смысла, но только целые тексты могут понять кого угодно... Сочинения и романы, статьи и даже дружеские письма, даже записи в дневнике... Они могли понять и его,  к ним он бы мог обратиться с любой просьбой. Он давно заметил, что чем больше смысла заключает в себе существо и чем больше вопросов вызывает даже само у себя, тем большее оно способно понять обо всём вокруг.  Да, его ответы не будут такими однозначными, оно не скажет вам «да» или «нет», а вы так хотите этого... Все любят определённость, все любят хороший ужин и конфеты к чаю.
Но совершенно невозможно представить, чтобы роман ответил «да» на наш вопрос. Роман посмотрит на множество своих предложений, потеряется в своих играющих смыслах... Можно ли сказать, что это его недостаток, можно ли винить его за это?..

Среди строчек, толкающихся букв и дышащих страниц в нижнем ящике стола лежал портрет. Портрет - всего лишь одна страница, но смыслом он походил на мечтательное письмо, шебуршащее складками своих шершавых страниц, задумчиво перебирающее нежные слова и тайные смыслы... Живое, тёплое, горячее... Заброшенное в дальний угол, заткнутое под кучи бумаг и никогда, никогда так и не отправленное...
«Я рисовал этот портрет. Я помню, как дрожал в чьей-то влажной руке... Помню, как рисовал смеющиеся зелёные глаза, а вокруг - синее небо. Да, я все лишь простой карандаш и глупо говорить о цвете, но почему я помню это? Может, быть простым, это вовсе не значит быть серым?..»