Пал

                1

Он наступал,
           а мы стояли.
Он угрожал,
           а мы молчали.
Он всё сжигал,
             а мы всё ждали,
когда в плотную подойдёт
и языком своим лизнёт.

За нами сад, кусты малины
и яблонь стареньких рядок.
Здесь у колодца зреют сливы,
под дубом свеженький тенёк.

Чуть дальше дом глядит на поле,
а по стеклу скользит слеза.
Он вспоминает как дотоле
были ясны' его глаза.
В передней бегали детишки,
на кухне бабка с чугунком,
а дед садился на крылечке
и правил ко'су оселко'м.

С утра угрюмо, молчаливо,
он уходил косить траву
и было чисто, и красиво
в его ухоженном саду.

Давно уж дед лежит в гробу.
Резной наличник на боку.
Буян, бродяга озорной,
колышет в поле сухостой.

                2

Он подошёл,
          гонимый ветром,
под треск горящей целины.
Всё становилось сразу пеплом
и были все обречены.

Он набегал волной морскою,
то вдруг вздымался на дыбы.
Он был исполнен силой злою,
не слышал нашей он мольбы.

Метались птицы и кричали,
вокруг сгоревших гнёзд своих,
а из земли стволы торчали,
жизнь навсегда ушла из них.

Ползли повсюду метастазы
и пожирали плоть земли.
А на устах застыли фразы:
– Ну как же люди вы могли?
Забавы ради аль для дела,
вы подожгли траву умело,
а вихрь резвый, заводной,
разнёс в округе жар с лихвой.

Как зверь голодный он кусался,
за каждый клок земли цеплялся.
Кусты горели, загородка.
Дымилась в воздухе проводка.
Ему остался только шаг
и будет дело наше «швах».
Ему б за угол зацепиться,
тогда бы смог он порезвиться.
Подняться к небу в полный рост
и уничтожить весь погост.

А мы?
А мы бы битву проиграли.
Изнеможённые стояли.
И не смогли бы усмирить,
дома и память сохранить.

Но есть в запасе метр целый
и шанс последний очумелый.
Собраться в кучу и махать.
Махать,
      топтать,
             опять махать,
но старый домик отстоять.

                3

В лицо дыхнуло сильным жаром.
Сад уничтожен весь пожаром.
В последний бой живой стеной, 
мы встали на земле родной.

Он затухал.
          Мы всё махали.
Он отступал.
           Мы все устали.
Он проиграл,
           а мы стояли,
с улыбкой, радостью в глазах,
лишь гарь скрипела на зубах.