9

По замёрзшим Петровским улицам,
Сырым снегом покрытым каналам,
По парадным, зелёнкой окрашенным,
По курилкам, по клубам, по барам.

Я скитаюсь подобно призраку,
Хотя блонд мой давно отросший.
Я бежала на крайний север
По дорогам давно уж заросшим.

Прибежала. А суть и не в месте.
И не в доме, не в людях, в почве.
Среди сотен подобных "не здешних",
Что, как я, отрицали свой подчерк,

Среди сотен, что кроет белый,
И не снег, и не змей, а перец,
И, скитаясь побитым зверем,
Ожидают открытых дверец.

А здесь нет ни дверей, ни окон:
Только гул мертвецов восставших.
Что забыть свою смерть пытаясь,
Проклинали таких же павших.

И что в пальцах замёрзших тянут
Табакерку, таблетки и водку.
Говорят, что давно я устала.
Так присядь же с бродягой. И плёткой

Не стегай лошадей своих больше.
Ведь, как я, они точно устали.
Что бежать — триста раз навернёшься.
Так зачем же о боли и память?

А я помню. И помнить я буду.
Разобью их бокал — белый с виски.
Лошадей своих вновь запрягаю
И уйду, как всегда, по-английски.