Два кума

ВНИМАНИЕ! СЧИТКА НЕ ПРОВОДИЛАСЬ!


Как-то зимней ночью долгой,
В час, когда пуржил январь,
Возвращался в Питер с Волги
Пётр Первый государь.
Царь устал, и кони в мыле,
Путь-дорога тяжела.
Вот полозья заскользили
Спящей улицей села.
А вокруг - ни огонёчка,
Тьма такая - просто жуть.
Лишь в одной избушке
Точкой огонёк мерцал чуть-чуть.
Царь велел остановиться,
Молча вышел из возка.
"Здесь хотя бы приютиться
До утра у мужика".
Кучер в двери постучался:
- Ночевать пустите нас!
- Кто так поздно? - отозвался
Из-за двери хриплый бас...

Помолился кучер Богу.
- Здравствуй, добрый человек.
К твоему пришли порогу,
Попроситься на ночлег.
- Проходите, проходите, -
Поклонился им бедняк. -
Только, гости, не взыщите,
Если что-то и не так.
Холодны мои хоромы,
Но я печку протоплю,
Постелю для вас соломы
И дерюжку постелю. -
Призадумался немножко: -
Вот кормить чем буду вас?
Есть печёная картошка,
Хлеб да лук, да ещё квас.
За окошком вьюга злится.
Царь снимает свой камзол,
На скамеечку садится
За большой мужицкий стол.
Царь солиден был собою,
Вдвое выше мужика.
Даже сидя,
Головою
Доставал до потолка.
- Да-а, не очень-то большая
У тебя, мужик, изба.
- Слава богу, есть такая,
А не то б совсем труба.
- Плохо...
- Знамо, что несладко
Жить в деревне бедняку.
А уж если нет лошадки,
Прямо гибель мужику.
- Есть корова и овечки?
- Ни овечек, ни коров.
Баба вон больна на печке,
А детишек - пять голов.
- А детишки-то где, кстати? -
Бросил гость на печку взгляд.
- Ребятишки на полатях,
Третий сон, поди, глядят.
Все ребята, как опята
После дождика растут.
Ну, а вырастут - в солдаты
Заберут, как оторвут.
Только, батюшка, обидно:
Мы солдат растим царю,
Он же нас не помнит, видно.
Верно, что ли, говорю?
Кабы вот не лапти эти,
Что крестьянам продаю,
Трудно было бы на свете
Прокормить свою семью.
- Говори, хозяин, ти-ше.
Стены слышат, говорят.
Вдруг недобрый кто услышит...
- Чай, за правду не корят?
- Да, все правду уважают,
Но у правды тяжкий крест.
За неправду не сажают,
А за правду - под арест.
Так что лучше меньше шума,
Чтобы было всё добром.
Как зовут тебя?
- Наумом.
- А меня зовут Петром.
Ты скажи, в какое место
Нас неволей занесло?
- Чебоксарского уезда
Чувташлинское село...

Крепко царь уснул в избёнке,
Но тревожил его сон
Странный говор, плач ребёнка
И тяжёлый женский стон.
И под утро царь проснулся,
Исподлобья взгляд скосил,
Потянулся, улыбнулся
И хозяина спросил:
- Ночью что у вас случилось?
Был, похоже, плач и шум.
Или это мне приснилось?
- Не-ет, не сон, - сказал Наум. -
А всему одна причина -
Бабьи вечные дела.
Мне жена шестого сына
Нынче ночью родила.
- Сына? Что же, поздравляю!
Наша сила - сыновья!
Поздравляю и желаю
Напроситься в кумовья.
Приглашай попа -
И сына
Окрестим давай с утра.
А вот это - на крестины
Сто целковых от Петра...

Так случайно породнился
Царь с чувашским бедняком.
На прощанье прослезился,
Словно был сто лет знаком.
Пот со лба ладонью вытер.
- До свидания, Наум.
Приглашаю в гости в Питер,
Дорогой мой сельский кум.
Но придётся потрудиться:
Пар пятьсот лаптей сплети
И весной в мою столицу
Их с собою захвати.
Помогу тебе разжиться,
А господ повеселю.
Бал устрою - и явиться
Только в лаптях повелю.
Ну, а ты торгуй толково,
Ни гроша не уступай.
Пара первая - целковый,
А вторая - два целковых,
Третья пара - три целковых...
Цену так и набавляй.
Будь смелей, не бойся риска,
Как на ярмарке купец.
А на случай - вот записка,
Вроде пропуск во дворец.
А когда ко мне прибудешь,
То узнаешь что почём.
Царь печётся и о людях...
- Стой, а ты-то здесь при чём?

Гость повёл глазами строго:
- Как при чём?
Так я же - царь!..

Пал Наум в царёвы ноги.
- Ой, помилуй, государь!
Ты прости меня за речи,
Я вовек не ждал того,
Что в своей лачуге встречу
Государя самого...

Проходили дни за днями,
Пролетал за часом час.
И с женой, и с сыновьями
Выполнял Наум заказ.
А когда запели птицы,
Расцвели цветы в траве,
Собрался Наум в столицу,
С Волги-матушки - к Неве.
Нагрузил лесным товаром
С верхом целую арбу.
Знать, решился он не даром
Испытать свою судьбу.
- Далеко? - кричат Науму.
- Далеко.
- Ну, в добрый путь!
Ты, видать, Наум, задумал
Всех и в Питере обуть?
Аль в столице лапти в спросе?
Там, чай, ходят в сапогах.
Говорят, там лапти носят
На высоких каблуках.
Говорят, что лапти с мехом
И мозолей не натрут...

Но Науму не до смеха.
Дальний путь - нелёгкий труд.
Ехал мало он иль много,
Неторопко лошадь шла.
Наконец его дорога
В самый Питер привела.
Он привесил лапти к гриве
И к дуге, как образцы,
А на Невской першпективе
Взял гнедуху под уздцы.
Но его остановили
У Гостиного двора,
Обступили, окружили
Господа офицера.
Блещут разные мундиры,
Тут капрал и генерал.
И армейским командирам
Без лаптей нельзя на бал.
Будь хоть ты барон немецкий,
Датский принц,
Паша турецкий,
Польский пан,
Вельможа шведский -
Ни своих и ни гостей
На дворцовый бал
Дворецкий
Не пропустит без лаптей.
Мамы знатные и дочки,
Прежде чем покупку брать,
Всё хотят узнать до точки:
- Не промокнут лапоточки?
А какие к ним шнурочки
И чулочки подбирать?..

Вдруг один чиновник старый,
Запыхавшись, прибежал,
Но лаптей уже ни пары
Он в продаже не застал.
- Ах, какое невезенье!
Это хуже, чем беда.
Не приду - неуваженье
Царь припишет мне тогда.
И всей службе моей - крышка...
Слышь, мужик, ну, помоги.
Уступи свои лаптишки
За шевровы сапоги?

И Наум без разговора,
В две минуты или в три
Размотал лаптей оборы,
Снял онучи.
- На, бери...
В сапоги Наум обулся
И, качая головой,
Усмехнулся, оглянулся -
Перед ним городовой.
- Это что за чудо-юдо?
Как, скажи, сюда попал?
Кто таковский и откуда?
Ты здесь лапти продавал?
Что прищурил глаз татарский,
Встав с арбой на тротуар?..
- Я - крестьянин чебоксарский,
Я - чуваш из Чебоксар...
Ты прости уж...
О туртруарах я за все свои года
И не слышал в Чебоксарах,
Темнота есть темнота.
- Чебоксары, Чебоксары.
Что заладил, как балда.
Видно, нет у вас базара,
Если ты махнул сюда.
Ишь, наделал сколько шуму,
Облапошил всех господ!
- Я к Петру приехал... К куму.
А бумага моя - вот.
- Ты арапа хочешь вправить?
Ну-ка, что за документ:
"МУЖИКА К ЦАРЮ ДОСТАВИТЬ"...
Что ж, доставлю в сей момент.
- А куда мою гнедуху?
- Никуда. Оставишь тут. -
Постовой ответил сухо. -
Кляча - дрянь, не украдут.
Марш за мной!
- Куда меня ты?
- Помолчи и не базарь!..

Вот и царские палаты.
Вот навстречу - и сам царь.
Он, сияя, улыбался:
- Здравствуй, здравствуй, кум Наум! -
И бедняк не растерялся,
Отвечал:
- Здорово, кум.
- Как, Наум, расторговался?
- Подчистую всё продал.
- Для тебя я постарался,
Объявив лаптёжный бал.
А сейчас давай, дружочек,
На часочек отлучись
И для Питера чуточек
Нарядись-подмолодись.

Тут Наума подхватили
Два высоких молодца.
И постригли, и побрили,
И одели как купца.
Шёл он робко по паркету
И гляделся в зеркала.
"Шут возьми, да я ли это,
Из чувашского села?
Может, это приключилось
С кем другим, а не со мной?
Может, это всё приснилось?..".

- Ух, гляди, ты стал какой! -
Царь шагал навстречу быстро. -
Ты теперь, как говорят,
Кум царю и сват министру.
За тебя я просто рад! -
Царь берёт его под руку
И ведёт в огромный зал,
Где под бравурные звуки
Бушевал дворцовый бал.
Режет глаз от люстр хрустальных,
Будто с неба брызжет свет,
И кружится в танцах бальных
Петербургский высший свет.
- Полюбуйся, как ликуют
Приглашённые сюда,
Как в твоих лаптях танцуют
Всех калибров господа.
И князья, и их сыночки,
И графини, и их дочки -
Каждый светский человек -
Так танцуют в лапоточках,
Будто в них форсили век.
Господа-а!..
(Все сразу встали,
Музыканты смолкли вмиг).
- Господа! Сегодня в зале
Удивительный мужик.
Он - мой кум из инородцев,
С Волги-матушки реки...
(Графы, дамы, полководцы
Все расширили зрачки).
- Делать всё мужик умеет,
Ведь мужик - царя оплот.
Он и пашет, он и сеет,
Он и жнёт, и ткёт, и шьёт.
Хлебом он страну снабжает,
Двор его - державный цех.
Сам он устали не знает,
Кормит нас и одевает,
И обул для бала всех!
Вот служить как людям нужно,
Не жалея ничего!
Господа, давайте дружно
Поприветствуем его.

- Слава! - в зале закричали.
- Век живи, кормилец наш!..
Музыканты ж заиграли
В честь Наума бравый марш...

...По дороге из столицы,
Распродавши свой товар,
Наш Наум на тройке мчится
В направленье Чебоксар.
Про гнедуху, что оставил,
Он и думать позабыл,
А приехав, сбрую справил,
Избу новую купил.
Снова сеет рожь, пшеницу,
Есть и сад и огород.
Во дворе его и птица,
И корова, и приплод.
Но, завидуя, косятся
Богачи, не пряча злость.
И дивятся, и дивятся,
Мол, откуда что взялось!
- Слышь, Наум,
Ты дай ответ нам,
Не увиливай в кусты.
Растолкуй селу: как это
Так сумел подняться ты?
Как добро ты наживаешь?
Расскажи нам, дорогой.
Иль какое слово знаешь?
Или клад нашёл какой?..

- Что гадать?
Чему дивиться?
Что глядеть на ближних зло?
Лапти я возил в столицу,
Вот мне там и повезло.
Говорю вам всё, как было:
Царь лаптёжный делал бал.
Мне же просто подфартило,
Просто вовремя попал...

Богачи, как услыхали
От Наума эту весть,
И детей и жён подняли
Лыки драть да лапти плесть.
И на рынке закупали
Они лапти каждый день,
И умельцев нанимали
Из окрестных деревень.
Вот лаптями нагрузили
Богачи за возом воз
И в столицу снарядили
Преогромнейший обоз...

Удивлялась вся столица:
- Тут лаптей на тыщу лет.
Вам бы надо за границу,
Там такой обувки нет...
- Ой, уморушка-умора!
Ой, господь вас упаси!
Вы лаптей собрали гору
Со всея святой Руси.
Чудаки же вы какие -
Свет не видывал таких.
Даже в лапотной России
Мы ходить не будем в них...

И Наума проклинают
Богачи соседних сёл.
Каждый сам себя ругает:
"О, какой же я осёл!
Чем мы думали, придурки,
Так и надо дуракам.
Разве лапти в Петербурге
Пригодятся господам?
В стороне лишь только нашей
Лапти есть кому носить.
Объегорил нас чувашин.
Ему надо отомстить.
Пусть гроза пройдёт над домом
В час, когда он крепко спит.
Пусть в него ударит громом,
Чёрной молнией спалит!..".

И однажды в самом деле
Подожгли Наумов дом.
Ребятишек еле-еле
Спас Наум с большим трудом.
А пока огонь тушили
На пожаре мужики,
Всё из дома растащили
Богатеевы сынки.

Целый день Наум угрюмо
По пожарищу ходил.
Долго думал, думал, думал.
И надумал. И решил.
Торопливо в путь собрался -
И вот рано поутру
Снова он к царю помчался,
О беде сказать Петру.
А приехав, разрыдался
Он, упав у ног Петра.
- Без избы я, кум, остался.
Ни кола и ни двора.
Богатеи разорили,
Принесли немало слёз.
Мне достаток не простили,
И теперь я наг и бос.

И, качая головою,
Царь вздыхал:
- Ая-я-яй!..
Вот что, кум,
Со всей семьёю
В Петербург переезжай.
Зависть - червь зело опасный.
Хоть законы есть и суд,
Жить спокойно, это ясно,
Живоглоты не дадут.
Сам не раз ты убеждался,
Что в деревне нравы злы...

И в столицу перебрался
Кум Наум из Чувташлы...
Если вы когда бывали
Возле берега Невы,
То, наверное, видали
Неприметный домик вы.
При Петре, на службе царской,
В этом доме жил бедняк -
Землепашец чебоксарский,
Наш находчивый земляк.