Дорога

Осенней, слякотной порою,
В свой тихий волжский городок
Я возвращался от героя -
Комдива огненных дорог.
Когда на фронте были мы с ним,
Я только имя его знал,
И потому мои все мысли
Сейчас и занял генерал.
Я вспомнил Первый Прибалтийский
И видел, словно наяву,
Суровый, грозный край латвийский
И неприступную Литву.
Там, за оскаленной преградой
Кишели полчища врагов.
И всё же мы крушили гадов
Вплоть до балтийских берегов.
И всё же мы хребет ломали
Свирепой крупповской броне...
Дорогу жизни начинали
Мы с бездорожья на войне.
О, юность, юность моя, где ты?
Скажи, где твой затерян след?
Куда ты в огненное лето
Ушла в свои семнадцать лет?
Немало я дорог протопал,
Но всюду ищет тебя взор.
А ты, как прежде, всё в окопах,
Всё не вернулась до сих пор.
А ты идёшь всё тем же курсом
В краю, что порохом пропах,
И от Либавы до Тукумса
Стоишь на тех же рубежах.
Мне твоё мужество понятно,
Но трудно сердцу сознавать,
Что мы расстались безвозвратно
И не увидимся опять...
Всё дальше матушка-столица,
Всё ближе матушка-река.
В лучах заката, как жар-птицы,
Плывут куда-то облака.
В янтарно-яркой позолоте
Бежит навстречу лес густой,
И тепловоз на повороте
В тоннель ныряет золотой.
Бегут вагоны торопливо.
Мелькнул разъезд. Склады. Гараж.
Гляжу в окошко молчаливо
На переменчивый пейзаж.
Вот поезд выгнулся дугою,
Крутой минуя поворот.
"Москва-Уфа", - читаю стоя,
И тепловоз убавил ход.
И снова, как на вернисаже, -
Сосновый бор во всё окно.
Родные русские пейзажи
Мелькают, как в немом кино.
Вот прямо - омут Левитана,
А дальше - шишкинская рожь...
Поля, озёра и поляны,
Как самых близких, узнаёшь.
Любуюсь я в окно лесами,
Безмерной нивой - и уже
Слова возвышенные сами
В моей рождаются душе.
Россия - дали голубые,
До боли милые края.
Россия, матушка-Россия,
Любовь пресветлая моя.
Ещё рывок - и будет Волга,
Потом, потом - и мой вокзал.
Эх, сколько в жизни раз надолго
Тебя я, Волга, покидал.
Дорога эта мне знакома,
По ней на запад и восток
Я уезжал не раз из дома
И приезжал на свой порог.
Стремглав несётся поезд скорый.
Бежит ульяновской землёй
В заветный край родной, который
Стал моей песней и судьбой.
Кругом знакомые приметы,
Они всё ближе и видней.
Уже и Инза сзади где-то,
А я всё думаю о ней.
Ах, Инза, Инза,
Здесь когда-то,
С благословенья докторов,
В семнадцать лет
Я стал солдатом -
Курсантом школы снайперов.
Мы здесь ускоренно учились
Винтовкой с оптикой владеть.
На фронт неистово стремились
И всё боялись не успеть...
И вот в Прибалтике тревожной
Нас командир ведёт вперёд.
Болота. Слякоть. Бездорожье.
И ветер бьёт. И дождик льёт.
Набухли старые шинели,
Насквозь ботинки от воды.
Мы целый день с утра не ели,
Но нам пока не до еды.
Мы через топкое болото -
И вброд, и вплавь,
Уже сверх сил,
Идём в обход фашистов, к доту,
Что много наших покосил.
И - всё... Капут!..
Теперь из дота
Не закартавит пулемёт...
А мы - обратно, в свою роту,
Через болото, вплавь и вброд.
И просто диво, просто чудо:
Такая сырь всегда была,
Но никакая хворь-простуда
Тогда нас, юных, не брала.
Мы пили-ели, как придётся,
И не могли ещё понять,
Что это болью обернётся
Лет через двадцать, двадцать пять.
Пока же верили мы шутке,
Живущей в юморе солдат,
Что-де солдатские желудки
И долото переварят...
Что в жизни знали мы? Не много.
Но шли мы на смерть, как один.
У нас была одна дорога:
ВПЕРЁД -
К ПОБЕДЕ -
НА БЕРЛИН!..
Стучат, стучат,
Стучат колёса,
Всё ближе, ближе волжский мост.
И вот уже над сизым плёсом
Рассыпал трели тепловоз.
Вот пристань выставила краны -
И отступила высота.
И наплывает, как с экрана,
Стальное кружево моста.
Любой десятки раз, наверно,
Глядел на длинный волжский мост,
На изумрудный дальний берег,
На голубой бескрайний плёс.
Но только Волга показалась
И белый бакен подмигнул,
То разом весь вагон поднялся
И к окнам трепетно прильнул.
О, Волга, - радуга России,
Державы пояс голубой!
В свою судьбу
Ты всё вместила:
И наши радости, и боль.
Век на тебя не наглядеться,
Не отвести влюблённых глаз.
Все онемели.
Каждый сердцем
С тобой беседует сейчас...
Мелькают станции, разъезды.
Вот - Чердаклы...
Вот - Уренбаш...
Рукой подать до Мелекесса -
Так раньше звался город наш.
Названье это нам родное,
Мы с детских лет
Сроднились с ним.
Сменили имя в год застоя,
И город носит псевдоним:
Ди-ми-тров-град...
Но, право слово,
Скажу без ложного стыда,
Что я не против Димитрова,
Но здесь он не был никогда...
Дорога, давняя дорога,
Дорога давних бед и гроз.
Ты знаешь много,
Помнишь много
Разлук навек
И вечных слёз.
Ты помнишь, как совсем недавно
Пылал в пожарах горизонт,
И ты была Дорогой Главной,
Соединявшей Тыл и Фронт.
Тебе, наверно, часто снится,
Как провожала ты солдат...
Вошла с улыбкой проводница.
- Кому сходить?
Ди-ми-тров-град!..