Гость из зазеркалья

 Он смотрит на меня, словно из туманной впадины, склонив голову набок, ступнями упираясь в кирпичную насыпь, он закончил писать докторскую диссертацию, устав исследовать астрономическую аэрофобию, он вообще устал выискивать всевозможные формы фобий, которые пробрались в его множественный рассудок, как в пастельную хижину, загоревшуюся в полночный час, когда грозно зазвучали часы и ворон каркнул пятьсот раз, застыв за оконной рамой, взглядом сферическим и упругим освещая силуэт древнего песочного карлика, который только что заснул на ступенях стенных алгоритмов.
 Он смотрит на меня, и я съедаю собственную тень, пытаясь нащупать пласт бессознательного оформления скульптурного эха. Он поглощает мою эйфорию в свою историю, которая соткана из осколков радуги, и она как бы повторяет принцип движения объёмного механизма земной материи с зарождения жизни на планете, в его непохожем на живую клетку сознании столько разноцветных нейронов и синапсов, что трудно найти блеклое отражение действительности в неугомонном потоке магических молекул. Он берёт скрипку и начинает играть на ней тросточкой. Он достаёт с крючка гитару и пытается подобрать нужную ноту, вспоминая гармонию и естественность, полнозвучность звукоряда. Он - композитор моей жизни, его музыкальные виноградины лежат на тарелке моей памяти и моей жизнедеятельности. Да, он дописал докторскую, его ждут студенты в университете, который похож на замок, где обитает многоликая и многоструктурная душа учёного, исследователя. Когда он рисует схемы, чертежи мелком на доске, я вспоминаю невольно десятки научно-популярных фильмов, которые просмотрел в юности на Великом Экране. Конечно, они кажутся мне намного красочнее, нежели научно-исследовательские проекты в текстовом виде. Облик картинки, по-моему, превосходит буквенную, символическую вязь, но ведь нельзя находиться бесконечное число раз в собственных и чужих фантазиях, наука формирует, в первую очередь, реальную, объективную картину мира, а выдуманные сюжеты - это, скорее всего, цветок художественный, эстетический.
 Он смотрит на меня, как на ветвь живого царства мировещей. И я отхожу от галактического хрусталя, продолжая путешествовать вне временной сущности, стараясь понять хотя бы тысячную часть уравнений Эйнштейна. Его добродушное лицо всплывает предо мною, его гуманный характер даёт о себе знать, когда я листаю его мыслительные вспышки, задумавшись над научной книгой.
 Открытия всегда поражают своей нестандартной арфой.
 Они наполняют твою познавательную фигуру.
 Ты словно ощупываешь пальцем-антенной стержень глубинного философского аппарата, посредством аллегории превращённого в глиняный слепок жирафа, символизирующего недостижимость потусторонних знаний, которые заключены в трансцендентную формулу сверхбытия.
 Он смотрит на меня, и я осознаю величие его разума. Да-да, его выдающиеся способности, его неординарное смысловидение приводит мой тонкий, как струйка воздуха, дух в неугасаемый восторг. Но он переливается всеми цветами радуги, мимикрирует, превращается то в змею, то в кентавра, то в педаль велосипеда. Не понять мне его эпохальную листву...
 Пусть он продолжит свой мыслительный бег в сторону исследований общих категорий.
 Я просто буду слушать аудиокнигу с его циклом лекций. Попытаюсь хоть чуточку понять смысл сказанного.
 И, возможно, когда-нибудь, как и он, стану одной из страниц многотомного рассказа о жизни числовых островов...