История воина света

31.12.21г.   «История воина света»

В этой повести, я, попытался максимально осветить тёмные стороны человеческой натуры, я осветил всю тьму и в себе, я заставил тьму сиять, насколько  мне это удалось, судить Вам. И тем не менее, если кому то покажется моё повествование-страшным и дискомфортным, неинтересным, я прошу остановить меня во время моей читки и я, без всякой обиды, прервусь, или, читая мою повесть самостоятельно, прервитесь Вы сами.
И так приступим. Он, а может быть и не он, а кто-то другой, одна из его, воина света ипостасей, сидела на краю планеты, склонив свою печальную голову над мутным потоком зловонной реки. Он, тогда, ещё, правда не знал, кто он есть, с его низкой самооценкой, он, тогда не понимал, что он есть воин света, это выяснилось гораздо позже. А теперь он сидел и  только и делал, что сосредотачивался уронить себя, своё бренное тело в этот мутный, зловонный поток. А то, что поток-мутный и зловонный он, тоже понял не сразу, а несколько позже. Сейчас же, он, сжав весь свой поэтический, актёрский, художественный, творческий мир до узких рамок, обрушившегося на него неизлечимого бедствия, был сосредоточен только этом. Этот мировой пожар случился, когда его оставила любовь всей его жизни, его двойник, воплощённый в хрупкое, нежное девичье тело. И вот так, его психика, его тонкая организация «схлопнула» весь мир до уровня этого происшествия. И ему, ничего не оставалось после духовного крушения, как поставить точку и на своём физическом существовании. В нём набатом звучали её последние слова, которые она и до этого вскользь упоминала. Это был очень необычный уход, это была не измена, это была не нелюбовь, это было не похоже ни на что, что обычно делают женщины на этой планете, когда оставляют мужчин. Последние слова, произнесённые ею, были наполнены такой горячей, космической любовью, которая местным особам женского пола, даже и не снилась и не представлялась, о такой они не могли и мечтать, даже не уходя ни от кого. Она, как бы выдавливала из себя последние слова, мысленно погружая своё сердце в его, воина света,- свои уста- в его, воина любви,-своё тело в его, воина небес, свою душу –в его-своего вселенского двойника. «Я первый раз встречаю такого парня»,-говорила она,- «у нас с тобой, всё так одинаково, мы с тобой такие схожие во всём, у нас одинаковы душа и тело, каждая точечка на наших телах одинакова и резонирует так, что я не могу не могу находиться, больше, рядом с тобой, это наполняет меня такой неописуемой радостью и одновременно бесконечной печалью, светлым космическим экстазом и одновременно высоченной болью, так,что я, глядя в твои глаза, не могу больше находиться рядом, спасибо тебе за всё, прости и прощай!» «Прости ,до встречи во вселенной!»,-поймёт он её последние слова позже. А сейчас он не понимал, как можно после единения, которое  они испытали, после такого объяснения, глядя в его глаза, покинуть его? Что такое было в его глазах необычного?!Как бы  в поиске ответа на происшедшее, он вспоминал свои ощущения от глаз других женщин, печальных и неуравновешенных, к которым, несмотря ни на что, его тянуло, как будто в нём срабатывала какая то программа. Эти космические глаза его двойника в женском обличии были и такими и даже больше того, его не уводило, не откидывало от этих глаз, после близости с ней, а наоборот, к ним влекло ещё сильней и даже глубже, окунуться и утонуть. И их, этих глаз, теперь нет с ним. Он тогда, ещё не понимал, что ушла она от него, исключительно по любви, по любви, которая измеряется не планетарной  мерой и весь последний разговор с ним был её объяснением в этом высоком чувстве к нему. Он тогда не осознавал, что он-воин света и что он в её лице встретил свою космическую сестру, своего божественного собрата, а космические братья и сёстры, если они ещё и воины света, не должны оставаться вместе, они должны распределять свой свет среди многих других, разбавляя тьму. Это и поняла, видимо, она, глядя очередной раз в его глаза. Но это он поймёт потом, когда, всё таки, оставшись жить, через многие годы-беды, к нему придёт это откровение, оно войдёт в его, уже расширенное сознание. А сейчас, желая убить её и себя потом, он вдруг увидел и услышал эту вонь и грязь, в которую он желал окунуться и он вдруг не стал этого делать, это было его спасением тогда, он резко встал и быстро, через мост направился домой.
Прошло время, эта его боль достаточно притупилась, убивать уже никого не хотелось. Оставшись жить, он  наполнял своё время представлениями и актёрскими перевоплощениями, уносясь в разные, непохожие на его, жизни. И однажды он встретил глаза, не сбалансированно-окрашенные печалью и понял, что должен идти за ними и он, как бы получивший благословение свыше, пошёл. У него появилась потребность в них. Эти глаза не светили также, как предыдущие, эти глаза были более земными, но более нуждающимися, видимо, в нём. Здесь не всё укладывалось по полочкам. Потихоньку воин выбыл из мира представлений и перевоплощений, театральные подмостки пришлось оставить. И не имея, в полной мере, возможности, как то, внутри себя, заменить это волшебство, у него начались состояния, подобные тем, которые, он испытывал после  разрыва со своим двойником, с этой светящейся женщиной, почему то, как ему тогда  казалось, эти его новые глаза не наделяли его необходимой энергией любви. Да, они любили, но одновременно, их реакцией на очередную его слабость была какой то издёвкой, бравадой, эшелонированным стёбом. Она язвила, ёрничала, иногда, как ему казалось, просто потешалась над его состоянием. Всё время делилось на её подтрунивания  и его тщетный, больной поиск очередной «жилетки». Он стал бояться состояний страха, как насилия над собой, так и над всеми вокруг, его родными и близкими людьми, где бы он ни находился, в подземке, на проезжей части на балконе, над пропастью, эти состояния приходили вновь и вновь, опять суживая пространство и время до факта неприятия его этой жизнью, любимым человеком, до факта обиды и пустоты, никчёмности человеческого существования. Но те же глаза, тот же человек, с внешним выражением видимой издёвки, вдруг уводили его от неведомого ему, греха, рожая на свет прекрасных малышей, в которых ,он, просто души не чаял, защищала его, когда он делился с ней своим состоянием, вдруг находя правильное решение, принимая его таким, каков он был, полностью погружая его в себя, как в спасательный круг или вдруг заслоняла, буквально собой от ножей и стволов, предназначавшихся ему, воину, в качестве опыта жизни, опыта дальнейшего просветления. Всё, что с ним происходило, он вдруг начал записывать и это тоже было спасением. Он писал и болел, болел и писал. Прошло достаточно лет само- облачения воина в костюмы и маски насильников и злодеев, когда непримиримые обиды достигли уровня, немыслимого для дальнейшего их восприятия, как в некоторых, его сыгранных  на сцене ролях, перевоплощениях, прежде чем к нему, к воину стали приходить откровения свыше  о необходимости стяжания святого духа, посредством которого, всё больше и больше он осознавал истинное положение вещей  на планете земля. К нему вдруг пришло знание о его светлой природе, неспособной на какое бы то ни было насилие вообще. Он вдруг понял, что именно эти тёмные состояния его души, до которых он  доходил с ней, привело его к истинному осознанию  себя самого, своей светлой сути, к расширению сознания. Это была их общая, высшая программа, о которой она, как человек  ещё не догадывалась. С этой минуты он, воин, стал преклоняться перед её глазами, перед ней, как перед Богиней и всячески старался  преобразиться и сделать её жизнь с таким, как он, более светлой и радостной. А когда она сможет рассуждать, и воспринимать всё, так же, как он, поймёт его поэзию, поэзию его души, он, воин, конечно же расскажет ей, своей возлюбленной, всю эту историю, как она есть. Тут его пронзила мысль о своей миссии воина и о том, что оставила его тогда, его космическая сестра, именно для этой работы его души, для этого его прозрения.