Нечего терять

ИСТОЧНИКИ ВДОХНОВЕНИЯ:

КНИГА «ЛЁД» БЕРНАРА МИНЬЕРА

ФИЛЬМ «ВОРОШИЛОВСКИЙ СТРЕЛОК»

ФИЛЬМ  «ЗАЛОЖНИЦА»

1) Обычный вторник, город-миллионник,
Вновь пробудился, как пчелиный рой.
И ветер листья по асфальту гонит,
Покрыто небо серой пеленой.

В метро, автомобилях, переходах,
Сплошною массой движется народ.
И, несмотря на дождь и непогоду,
Привычной жизнью всё вокруг живёт.

2) У банка под названием «Фортуна»,
Остановился мрачный человек.
Смотрел на банк и очень долго думал,
А после, перешёл на лёгкий бег.

За дверью, расстегнув свою «Аляску»,
На белый свет обрез он достаёт.
Лицо сурово, словно злая маска,
С ноги даёт охраннику в живот.

Охранник кулем наземь повалился,
Мужчина вдруг стреляет в потолок.
От потолка кусочек отвалился,
И приземлился аккурат у ног.

«Я никого не трону, не пугайтесь!
Мне нужен ваш директор – Головин.
А вы домой спокойно отправляйтесь.
К нему имею разговор один».

«Какой этаж?» - сотрудника спросил он.
«Пятнадцатый? Ну, что же, хорошо».
Он вызвал лифт, нажал на кнопку с силой,
Закрылись двери, лифт наверх пошёл.

3) Пятнадцатый. Идя по коридору,
На всех дверях он надписи читал.
Налево повернул, увидел вскоре
Большую дверь. По адресу попал.

Там буквами красивыми: «Директор»,
Инициалы – В. Д. Головин.
За ручку из металла взявшись крепко,
Мужчина входит. Головин – один.

Он за столом вальяжно развалился,
По телефону с кем-то говорит.
Взглянув на дверь, он сильно удивился –
Мужчина с «пушкой» на него глядит.

Входную дверь подпёр он парой кресел,
И двинул прямиком к Головину.
Прикладом в нос увесистый отвесил,
Завесил шторы, подойдя к окну.

«Ты кто такой, ублюдок? Чё те надо?» -
Держась за нос, директор завопил.
«Тебя достану даже я из ада!
Ты смертный приговор свой огласил!»

«Заткнись и слушай!» - говорит мужчина.
«Мне в этой жизни - нечего терять.
Была для счастья веская причина.
И я готов подробно рассказать»…

4) Всего лишь год назад, моя дочурка
«Финансовый» закончила на пять.
Я, по-отцовски думаю: «Как чудно!
Теперь работу надо ей искать.

Моя супруга умерла от рака,
Когда дочурке было десять лет.
Работал на износ я, как собака,
Но дочке в жизнь дал зелёный свет.

И вот она устроилась в «Фортуну»
Бухгалтером, я очень счастлив был.
Задела дочка трепетные струны,
Я от души успехов ей сулил.

Она справлялась, и зарплата в норме.
Всегда такой улыбчивой была.
В красивой и опрятной униформе,
И на работу, как на праздник, шла.

Спустя полгода дочка Аделина –
Её ты самолично принимал –
В себе замкнулась, стала вдруг ранимой,
Как будто ею бес овладевал.

Она во сне ворочалась, кричала,
И говорила «Нет, не подходи!»
Мои вопросы мимо пропускала,
И скрещивала руки на груди.

Понять не мог такие перемены,
И постоянно голову ломал.
В итоге, Аделина вскрыла вены,
Таков был той истории финал.

Казалось мне, от горя скоро спячу.
Повсюду мне мерещилась она.
Я боль свою подальше внутрь спрячу.
В раздумиях, мне было не до сна.

Я в комнату её зашёл однажды,
Чтоб поразмыслить, просто помолчать.
Попался на глаза конверт бумажный,
Я начал содержимое читать.

5) «Какой позор! Отец узнает если,
И как мне с этой болью дальше жить?
Мой папа будет жить одной лишь местью,
Судьбу свою он может загубить…

Есть у меня любимая работа.
Благоприятный, дружный коллектив.
Я иногда работаю в субботу,
Но шеф – не строг и очень справедлив.

Вникаю в дело и легко справляюсь,
И замечаний не было совсем.
В боях рутинных, духом закаляюсь,
Всё в шоколаде, я довольна всем…

У шефа день рождения сегодня.
Остался отмечать и наш отдел.
Виталий Головин – известный модник,
Он только всё брэндо’вое надел.

Под вечер все изрядно захмелели,
Виталий в кабинет свой пригласил.
Пока ребята в караоке пели,
Он подошёл и дверь на ключ закрыл.

«Ты, Аделина, мне давно по нраву,
И как работник – равных тебе нет.
Скажу тебе как есть, не по уставу:
Ты не ломайся! Сделай мне минет».

От возмущенья я аж поперхнулась:
«Виталий, вы вообще в своём уме?»
К двери я, что есть силы ломанулась,
Но он меня поймать уже сумел.

Он навалился всею потной массой,
Меня об пол неслабо приложив.
И как червяк огромный извивался,
Меня моей невинности лишив…

Прости, отец, так не могу я больше!
Такого мне позора не снести!
Чем дольше я храню секрет, тем горше,
Поруганную честь уж не спасти!»

6) Виталий Головин лишь вжался в кресло:
«Откуда знать, что целочкой была?
Через постель идут на это место,
Любая тёлка запросто б дала».

Мужчины взгляд затянут мутной плёнкой:
«Тебе, кобель, всей боли не понять!
Я, как отец, за своего ребёнка
Не хуже Сатаны могу карать!»

Раздался выстрел, и в районе паха,
Образовалось красное пятно.
От ужаса животного и страха,
Виталий без сознания давно…

7) Мужчина только что освободился,
Пятнадцать полных лет он отмотал.
Отцовской справедливости добился,
И за грехи урода покарал…