136. Чомга. Качели

136…((210.а)) Реконструкция. Качели
Алчность. Всепожирающий огонь в треноге, зажжённый демоном себялюбия. Ложь, воровство и убийство – три ноги, на которых она стоит. Ведь даже торгуя чужими пряниками в чужой лавке, ты что-то отдаёшь – свои улыбки, своё время и приветливые слова. Это не настоящая алчность. Себе, себе и только себе! Так выглядит настоящая. В тех, кто подвержен, ей выжжены дотла даже иные пороки, вроде искусства обольщения и терпеливого коварства. Пламя в треноге алчности не согревает, не бросает свет на лица, не играет на них отблесками страстного азарта. Его дело – испепелить всё вплоть до радости обладания, до минутного удовлетворения, испепелить всё.
Будучи воплощением этого ненасытного порока, Чомга, без сомнения лучший ученик Болотного Козодоя, и сделался ростовщиком. Хуже того – фальшивым ростовщиком. Его ложь, наведённые им тоскливые мороки стелились по земле, как тяжёлый дым, ниже самого тёмного колдовства. Всепроникающие, ядовитые мороки.
Чомга создал извращённое ростовщичество: ссудив дыхание жизни, он забирал её саму. Дав иллюзорное утешение, ростовщик оставлял человека на крючке. Его магия колдовского заступничества перед смертью была сплошной ядовитой ложью.
Он караулил больных, выжидая момент отчаянья.
Он за версту чуял тех, чья совесть не чиста.
Он преследовал тех, что дрожит пред мыслью о смерти, навевая им ночные кошмары и дурные приметы.
Он говорил: «Я искуплю твою вину, я отодвину твой срок». Но из фальшивого металла была его ссуда. Бывают такие злочервонные монеты: что ни купишь на них, всё пойдёт во вред.
Как это происходило...
Солгав, что может отодвинуть смертный час, Чомга приказывал своей жертве подуть на принесённые монеты и оставить ему. Чем больше монет, тем лучше. Чем выше сумма, те надёжнее колдовство. Чомга объяснял… – а ведь пред обычными людьми колдуны отродясь не снисходили до разъяснений! – что предсмертный выдох останется на деньгах. Он же, целуя в губы, даёт просителю новое дыхание жизни.
Но страх разжимает пасть на дни, а не на годы. Разжимает на час или несколько минут. Скоро, очень скоро все эти люди вернутся. Они будут платить ему до полного разорения и после будут, пока способны найти, выпросить или украсть хоть какие-то деньги. Того, кто уже не способен, кто пришёл с пустыми руками, Чомга обнадёжит и задержит до позднего вечера, ожидая старуху Гарь – собирательницу падали, чтобы швырнуть человека ей под ноги и получить за него последнюю монету.
Размышляя о том, как можно докатиться до такого, Колдун решился аккуратно воспользоваться нелюбимым колдунами зельем и разок выпил-таки вспятный взор. Снадобье позволило Колдуну мельком увидеть прошлое Чомги. Прока от этого видения не было, но любопытство того стоило.
***
136…210.а Исходник
Колдун рассказывает увиденное:
– Происходило это в детстве.
Ты помнишь лодочку качели?
Лицом к лицу встают, их разгоняя.
Ученик:
– Сплошная радость,
девчонок юбки ветер задирает!
При балагане видел.
Колдун:
– На поляне те были сооружены
для малышни.
День пасмурный и никого вокруг.
Шёл мимо Чомга с лучшим другом.
У друга были деньги: где-то сто
монет серебряных и медных,
разбил копилку, подсчитал:
«Иду за настоящим арбалетом!»
У друга были деньги.
И Чомга это знал.
Как раз на полпути у них – качели…
– Кто первый струсит! – Чомга крикнул. – На слабо!
Всё выше, всё сильнее.
Как слепой с ненастоящими глазами,
из тени к небу проносясь, смеялся Чомга.
Но не играют с таким лицом.
Друг испугался:
– Ты победил! Останови! Уйдём!
Не слышит.
Качели выше себя летят.
Была ли в этом ворожба?
Не могут дети колдовать,
но выше дерева,
круга не делая,
они летели.
– Довольно! Я прошу!
– Отдай мне деньги.
Мальчишка их швырнул и сам упал.
Он не разбился.
Вскочил и убежал слезах.
А Чомга поднял...
Он собирал в траве монеты целый день.
Он их искать вернулся завтра,
послезавтра.