Анонс или Нонсенс?

АНОНС или НОНСЕНС?
***
Здравствуйте, Николай Николаевич!
 
Вам пишет Олег Леонов — координатор юбилейного издательского проекта «Правда».
Творческий комитет рассмотрел Ваш рассказ «Высшие алкогольные курсы»  и направил мне указание связаться с Вами для дальнейшего взаимодействия, поскольку Вашу работу решено включить в альманах «Правда».
Все участники альманаха будут награждены медалями в честь 110-летнего юбилея газеты «Правда», а также всем авторам будут торжественно вручены памятные дипломы.   
Фонд просвещения им. А.С. Пушкина выделил субсидию на реализацию проекта
С уважением,
координатор издательских программ
Олег Леонов
 
ВЫСШИЕ АЛКОГОЛЬНЫЕ КУРСЫ    Николай ЕРЁМИН Рассказ

- В вашем алкоголе крови не обнаружено! –  сказала врач-лаборант, вручая мне результаты анализов.

       Я был рад. Это означало, что после двух месяцев, проведённых в Москве на курсах, я получаю диплом с отличием и солидное денежное вознаграждение.

       Два месяца пролетели в столице нашей родины -  как два неповторимых  дня и одна незабываемая ночь.

       Как сейчас помню, пригласил меня в кабинет мой шеф, редактор газеты «Абаканский трезвенник» и спросил:
- Александр, хочешь пожить в Москве два месяца за государственный счёт?
- А в чём дело? – ответил я вопросом на вопрос.
- А дело в том, что пришла путёвка из ЦК КПСС. При ВПШ, в связи с очередной кампанией по борьбе с пьянством и алкоголизмом организованы курсы, на которых волонтёры, молодые коммунисты, будут обучаться  искусству пить и не пьянеть, чтобы потом во всеоружии быть направленными на партийную работу.
       Мы всей редакцией обсудили эту проблему, и я решил предложить путёвку тебе. Ты – молодой специалист, только что окончивший факультет журналистики, ты – молодой коммунист, только что вступивший в партию, чтобы жить по-коммунистически. В конце концов, ты – единственный, кто в редакции не пьёт, не знаю, почему, или болен, или себе на уме. Остальные люди - с солидным алкогольным стажем и в повышении квалификации не нуждаются.
Так что, вот тебе путёвка, по глазам вижу, что ты согласен. Как сказал учитель мирового пролетариата? Учиться! Учиться! И ещё раз учиться! Вот и учись, по-Ленински, по-коммунистически!

       И я оказался в Москве.
Днём – обучение, лекции и практические занятия на курсах при Высшей Партийной Школе, а вечером и ночью – проживание на улице имени великого критика Добролюбова, вместе со студентами,  в общежитии  Литературного института.
       Четыре этажа занимали очники и заочники, будущие писатели, поэты и критики, а два верхних – будущие партийные работники, курсанты. Студенты – по четыре человека в комнате, а курсанты – по одному. Живи в своё удовольствие!
       На первом этаже – приветливый вахтёр, бывший вохровец. За его спиной – лифт. По стенам лестничных пролётов –  добродушные портреты классиков русской, советской и мировой литературы.
       Сейчас там, говорят, висит в багетной позолоченной раме портрет и поэта Николая Рубцова. А тогда мы с ним почти каждый вечер в лифте встречались, и всегда в приподнятом, а то и в возвышенном состоянии, стараясь перед вахтёром сделать вид, что мы – совершенно трезвые.
      
       Вахтёр приветливо улыбался и говорил:
- Опять поддатые? Ну-ну, старого воробья на мякине не проведёшь! Проходите, только больше – ни-ни!
       И мы шли – к Николаю или ко мне, две эдакие серые весёлые мышки, одетые в  серые, по тогдашней моде, костюмы и  в серые свитера, а-ля  Хемингуэй.
       Сядем за стол, выпьем - и  начинает  он читать свои  стихи, не остановишь. Талантище, без всяких сомнений, так за душу берёт! Как сейчас, слышу его проникновенный голос:
- Эх, ребята, зарыдать хотится!
Хошь мы пьём, ребята, хошь не пьём, -
Всё одно помрём, как говорится,
Все, как есть, когда-нибудь помрём…

       А между тем  очередная кампания по борьбе с пьянством и алкоголизмом набирала обороты.
Магазины торговали только водкой, и только с 11-ти  часов утра до 18-ти вечера, и только по талонам. Очереди – как к мавзолею Ленина  на Красной площади, вдоль Кремлёвской стены.
Смельчаки брали прилавки штурмом, пробираясь буквально по головам.
В результате хорошо организованного дефицита, водки на всех катастрофически не хватало.
       Однако нас, курсантов Высших Алкогольных Курсов, «выалкашников», проблема дефицита  касалась совсем по-другому.

       Руководила курсами Полина Георгиевна Хорошевская.
Красавица, крашеная блондинка, принципиально незамужняя, ах,  влюбчивая и страстная. В этом я убедился на собственном опыте.
Она, как тогда говорили, сразу положила на меня глаз, после того, как на первой лекции я, единственно смелый, задал ей вопрос:
- Скажите, а способствует ли алкоголь улучшению взаимоотношений между мужчиной и женщиной?
- Способствует! Да ещё как! – воскликнула она.
И стала заниматься со мною по индивидуальной программе, гармонично сочетающейся с общей программой обучения.

       В конце концов,  она так в меня влюбилась, что сделала  предложение выйти за неё замуж и остаться в Москве.

       Все два месяца  я тянул с ответом.

       Полина Георгиевна была прекрасным теоретиком и практиком.
Она организовывала рейды курсантов по торговым точкам, стоянкам такси и по квартирам.
Прикинувшись простыми потребителями, мы изымали палёную водку у продавцов и таксистов.
Предъявив удостоверения курсантов, мы изымали змеевики из самогонных аппаратов у народных умельцев, занимающихся изготовлением первача в домашних условиях. Мы производили органолептические исследования изымаемых жидкостей, то есть просто пили и говорили,  хорош или нет напиток. А потом, веселясь,  составляли протоколы для привлечения изготовителей к административной или уголовной ответственности.

       Это Полина обучила меня пить и казаться трезвым.
       Это Полина обучила меня заниматься любовью и притворяться влюблённым.
       Это Полина вручила мне диплом с отличием и направление на должность Секретаря по идеологии в Краснопресненский райком партии столицы.
       Это Полина, когда я сказал, что не люблю её и не желаю больше притворяться трезвым, а тем более – влюблённым, отобрала у меня партийный билет, диплом и направление…
       А когда я вернулся в родную газету «Абаканский трезвенник», это Полина настучала на меня, после чего я оказался безработным и фактически на улице, потому что и из партийного общежития прекрасного нашего сибирского города Абаканска меня выселили мгновенно.

       И вот, когда стоял я, нищий, голодный и совершенно трезвый у паперти Покровского храма с протянутой рукой, подошёл ко мне настоятель храма отец Порфирий и произнёс:
- Как зовут тебя, сын человеческий?
- Александром,- ответил я пересохшим голосом.
- А не тот ли ты Александр, который пострадал от коммунистов, когда окончил Высшие алкогольные курсы?
- Тот самый, батюшка!

       И взял меня отец Порфирий за протянутую холодную мою ладонь, и провёл в храм Божий, и покрестил меня, атеиста, безбожника, в веру христианскую, и сделал меня своим прессекретарём, сказав:
- Ну, вот, что, Александр, сын Божий, будешь ты теперь жить со мною рядом, в отдельной келье Свято-Преображенского монастыря, что на берегу  Енисея. И станешь обучать меня всем тем премудростям, которым тебя обучили в Москве!
 
       И преобразился я.
       И согласился.
       И за две недели обучил отца Порфирия искусству пить и не пьянеть, то есть притворяться трезвым.

Сколько лет прошло-пролетело с той поры!

И где та атеистическая страна, в которой я жил?
И где та КПСС и её ВПШ?
И где Николай Рубцов, убиенный супругой своею?
И где отец Порфирий, который разглядел меня, убогого и одинокого, среди рабов Божьих? Меня спас, а  сам, увлёкшись, сгорел в Геенне Огненной…

И где тот век двадцатый, с Рождества Христова?

       Вот он, двадцать первый, -  на дворе монастырском, где я до сих пор дрова рублю для монашеской братии,  в колокола бью и, глядя на холодные воды протекающего мимо отрогов Саянских  Енисея,  радуюсь, что Господь наш милостив ко мне, и  до сих пор  жив я и здоров..
       Вот, услышал  недавно по радио, что депутаты Государственной думы новую кампанию по борьбе с пьянством и алкоголизмом затевают.
И вспомнились мне московские курсы.
       Два поколения, почитай, уже народилось и сменилось, не грех и припомнить дела давно минувших дней, после которых я сам ни капли спиртного в рот не беру да и другим не советую.
               
Николай Ерёмин г Красноярск