Письмо издалека

Мы идём с мамой по Ленинграду, приехали к папе, он лежит в госпитале.
Мама говорит - "Знаешь, наверно, папа умрёт". Я молчу, я не хочу этого знать, мне девять лет. Мы приходим в госпиталь, папа весёлый, немножко незнакомый - отрастил усы, ведёт меня в какую-то большую комнату, там лежит большая шкура тигра. Больше не помню ничего.
Меня отвозят в Москву, на дачу к тётке в "Серебряный бор".
Летний яркий день. Прыгаю, смеюсь вместе с кем-то, меня окликают. Стоит бабушка, тётя с мужем, бабушка плачет. Тётя зовёт меня лететь в Ленинград на похороны. Отказываюсь,  мне хочется на самолёт, но совсем не хочется на похороны. Видел много похорон в военном городке : и солдат, и и офицеров и даже сверстников. Не хотел видеть папу таким.. Жалею всю жизнь, что меня спросили, надо было ехать...
Но был случай потом, через много лет, я был уже взрослым, сам уже отец.
И помню этот звонок, хотя прошло столько же много лет с тех пор, если не больше.
Яркий солнечный день. Звонок телефона : "Вадик!!! Это папа! Позови маму!"  Голос молодой и очень-очень счастливый. Я растерялся : "Мамы здесь нет, она в Подольске..."
Но голос меня не слышал : "Вадик, позови маму! ..."  И гудки, гудки. Случайный звонок?
Я растерялся потому... , что я узнал папин голос.
Наше время. Пандемия. Люди умирают, умирают братья. Брат Леонид жил в Сибири, на родине отца. Лечу на похороны. После похорон его близкая подруга предлагает мне взять что-то на память. Прошу прислать мне семейные фотографии, какие не жалко.
И вот сегодня, открыв бандероль, первым увидел это фото. Там я его не видел, кажется, все пересмотрев.
Надпись на обороте: " Вадимке от папы!   
Мне не хватает нежности твоей, тебе моей заботы не хватает".

Он был вдвое моложе, когда ушёл, чем я сейчас, но это ничего не меняет.
Мне очень его не хватает всю мою жизнь.