Очередь

Психоделическая сказка для взрослых
Автор - Бруна
Дата написания - 12.01.2022.
23.04.2024 была записана и выложена на Ютуб-канал аудио-версия,
по ссылке:
https://www.youtube.com/watch?v=tSzpDmZvolw

Эпиграф

Признаюсь честно: я - не Гёте,
Надеюсь, вы, друзья, не ждёте,
Что на святое покусившись
И славой "Фауста" прельстившись,
Смогу классический сюжет
Я переплюнуть. Увы, нет.
Но всё же, Бруна - тоже имя,
И выбрав слово псевдонимом,
Который был прожжён огнём,
Как брат Джордано, в горле ком
Сдержать не в силах, потому
Берусь писать что моему
Уму и сердцу близко. Рану
Священную вновь без обмана
Чрез слово Логос проявлю -
И Вечную Любовь явлю...


Они встретились в одной очереди. Длинный коридор, странно переходящий в лестницу, ведущую куда-то вверх и теряющуюся в серой дымке. Витиеватый хвост замысловатой змеи из самых разных людей. Он оказался сначала последним, потом и за ним стали появляться люди, и так до бесконечности.

Бесконечность ожидания была такой пугающе одинокой, что он сначала был полностью шокирован происходящим, потому стоял неподвижно, всматриваясь во что-то неведомое впереди него, боясь оглянуться, чтобы увидеть: что там сзади. Наконец он взял себя в руки, включил критическое мышление и стал мыслить рационально. По всему выходило, что он находится в какой-то странной очереди. Как и почему он здесь оказался, мужчина не мог понять.

И тогда обратил внимание на спину впереди стоявшей. Она показалась ему почему-то странно знакомой: маленькая женская фигурка с приятными округлыми формами и дерзкой стрижкой. Он протянул руку и дотронулся до спины. Женщина повернулась, и они узнали друг друга.

- Ты? Здесь? – вскинула удивлённо брови она.
- Ты? Но как? – тоже немало удивившись, проронил он в ответ.
- Вероятно, время пришло. – ироничная улыбка, всегда поражавшая его до самых основ, слегка тронула её губы, и в этой реакции он как будто прочитал все невысказанные ею слова в его адрес.
- Ты обижаешься на меня? – почему-то впервые он сказал то, что думает, не сумев скрыть свои мысли и чувства, и абсолютно ясно осознавая: в этом месте нельзя ни говорить, ни думать ничего, кроме правды, залог которой - искренность и честность в высшей своей ипостаси.

Улыбка не сходила с её умиротворённого лица, становясь всё ярче и, как будто, освещая глубины его существа:
- Зачем? Это бессмысленно и нецелесообразно. Особенно здесь. – спокойно и радостно произнесла она, пристально глядя на него и как будто пытаясь решить какой-то внутренний ребус.
- А где мы? – решил уточнить он.
- Неужели ты с твоим высоким интеллектом и эрудицией не понял: куда нас всех заносит после того, как время на жизнь исчерпано? – продолжая подтрунивать, парировала она.
- Значит, мы умерли, и нас больше нет? – не столько поражённый этим фактом, сколько сражённый тем, что здесь продолжается нечто, неподвластное пониманию его разума.
- А кто-то меня всю дорогу дурындой называл! – засмеялась смехом, в котором звучал и переливался колокольчик радости, женщина. – Ну кто ж его посадит, он же памятник. В нашем случае: как же мы умрём, ведь мы души – вечные и бессмертные.
- Значит, мы в Бардо? Или в чистилище? – отреагировал мужчина.
- Как ни назови, а приходится признать. Как тебе такой расклад? А? – и она ещё пуще рассмеялась таким заразительным смехом, что стоящие в очереди впереди стали оглядываться на странное веселье, а стоящие сзади невольно улыбаться. Напряжение на этом, отдельно взятом отрезке очереди, как будто спало, благодаря смеху маленькой женщины. Между тем, отсмеявшись, она продолжила:
- Ай-да, Господь! Ай-да, Управитель: нашёл таки время и место, чтобы поговорили и договорились, не находишь? – обратилась она к стоящему сзади неё мужчине.
- О чём? – не нашёлся: как ещё отреагировать на слова женщины он, и брякнул первое, что соскочило с губ.
- Да обо всём! – продолжая довольно улыбаться, ответила она. – Теперь-то тебе некуды бечь, пацан! – и она снова разразилась хохотом, вовлекая всю очередь в этот процесс.
- Вот попал - так попал, как кура в ощип! – хотел подумать он, но почему-то слова сами сорвались с губ.
- Да уж! И, что самое неприятное, согласись: здесь нельзя уйти от ответа и невозможно играть в молчанку! УжаЗЗЗЗЗ! Пердимонокль покруче апорий Зенона или бинома Ньютона. – никак не могла остановиться и всё подкалывала, и подначивала его она.
- Ты мне мстишь? – раздражаясь её странному веселью, процедил скупо собеседник.
- Какой ты, всё-таки, непроходимый тугодум: ну, как я могу мстить человеку, которого любила, даже не скрывая этого там, где это считается неприличным проявлять открыто. Что уж говорить про Здесь, где единственно только это и имеет какое бы то ни было значение?! – совершенно серьёзно вдруг произнесла она.
- Тогда зачем ты мне всё это говоришь? – спросил он.
- Потому что: время пришло. Ибо сколько ни бегай от ответа и ответственности за любовь, данную Свыше, рано или поздно, так либо иначе, наступит момент, когда встреча с собой в лице другого неизбежна. И придётся расставить все точки над «i». Если бы ты дал мне такую возможность при жизни, выделив время и место, то не осталось бы никаких недодуманностей и недоговорённостей. Но ведь ты хотел, чтобы были идеальные условия для серьёзного разговора. Так вот они теперь созданы не тобой и не мной, а для нас: как бы ни было мучительно и больно за бесцельно прожитые возможности поговорить и договориться. До чего-нибудь существенного, чтобы Сущее порадовать согласием и единством. А ты что же: совсем не рад меня видеть? – вдруг становясь такой ранимо-беззащитной, какой он запомнил её в период перед их окончательным и бесповоротным расставанием, спросила женщина.

- Почему же, рад! – успокоительным тоном торопливо ответил он. – Просто я всё ещё не могу до конца осознать: зачем это всё и что будет потом?

- Ах, это… - снова её лучезарная улыбка пронзила его туманные мысли насквозь. – Знаешь, а я всё никак не перестаю удивляться нам, человеческим существам: будучи в эпицентре жизни, владея столькими дарами, пользуясь телом и всеми вытекающими из этого реальностями и способностями, мы придумываем себе какие-то воображаемые конструкции и мировоззрения, в которые так и норовим заключить близкого другого, как в клетку. Вместо того, чтобы принять себя и другого, как божественную аксиому, чтобы просто сотрудничать, созидать, создавать что-то вместе, мы требуем от другого трудиться, действовать и делать то, что нами выведено, как единственно правильное и обязательное к исполнению. Вместо того, чтобы уважать, обожать, дружить и любить без каких бы то ни было притязаний на личность и ипостась другого, мы строим башни из слоновой кости и хотим туда заключить любимого. Вместо того, чтобы самим стать добром себе и немножко, по мере сил и возможностей, другому рядом с нами, мы пытаемся «причинить добро», давя и круша чужой внутренний и даже внешний мир, чтобы доказать нашу собственную теорему. Тебе не кажется, что это, по меньшей мере, нецелесообразно и глупо? – закончила она свой долгий спич.

-  Ты права. – вынужден был признать он, продолжая. – Но люди – слабые существа, которые всегда находятся в пограничном состоянии между внешней якобы светлой стороной медали -социумом и существованием, и внутренней тёмной стороной – своими умозрительными и чувственными хаотическим континуумом подсознательного. И балансировать, и находить на таком канате над бездной, опору человеку трудно.

- Да уж. Согласна. Особенно, когда у человека забрали, или он сам у себя изъял основополагающие принципы выживания: веру, надежду, любовь и, объединяющую их, софию. – подвела итог-черту под общечеловеческими категориями, переведя общение в плоскость конкретики. – И всё же, ответь мне, пожалуйста, на частный вопрос: почему двум взрослым, зрелым, хорошо образованным, с большим жизненным опытом и не менее разнообразным внутренним багажом знаний, особям рода человеческого, то есть нам с тобой, не хватило мудрости понять друг друга и просто быть вместе?
Он снова опешил, впадая в ступор от таких прямолинейных вопросов, которые вгоняли его в состояние тревожности и недомогания при жизни. От которых он, будучи в живом теле и здравом уме, скрывался, как заяц, петляющий и путающий следы, бежал, как чёрт от ладана, уворачивался, как Нео от пуль в «Матрице». Но Здесь и Сейчас этот фокус был невозможен априори.

- Ты меня опять загоняешь в угол! – снова не смог промолчать свою реакцию внутри головы, а озвучив ответ, произнёс удручённо мужчина.
- Но почему? Всё ведь, на самом деле, немыслимо просто: если любишь – люби, если не любишь – просто скажи честно и прямо! Разве нет? – без надрыва, а мягко и тихо сказала она, проникновенно заглянув на самое донышко его глаз, словно пытаясь там разглядеть тот самый ответ на сакраментальный вопрос.

И он не мог отвести глаз, впитывая, как губка, её чистый, светлый, глубокий и невероятно любящий взгляд, в одном котором для него вдруг отразилась вся красота Вселенной и вся суть Сущего. Женские глаза излучали всеобъемлющий восторг и удивление. Искреннюю радость с лёгкими грустинками. Бесконечное счастье с отголосками былого отчаяния. Неиссякаемый свет, который вбирал в себя весь мрак боли, которую ей когда-то пришлось испытать, но которая уже не имела над ней никакой власти.

- Ты, действительно, простила меня? – поражаясь увиденному в её глазах, спросил он. – Но как тебе удалось?
- Только Любовь, только Любовь, только Творец-Любовь. Во тьме веков, во лжи грехов лепит из нас богов. – пропела она ему песню из прошлой жизни.

Вдруг по очереди прошелестело какое-то невыразимое волнение, серый сумрак начал светлеть и моментально развеялся. В том месте, где стояли и разговаривали эти двое, появилось светящееся существо и пропело сладким голосом вслед за женщиной:
- Только Любовь,
Только Любовь,
Только Творец-Любовь.
Во тьме веков,
Во лжи грехов
Лепит из вас богов.
Ваш пароль принят и благословлён. Милости прошу следовать за мной! – с радостной улыбкой обратился он к женщине.

Вся очередь, как один, затрепетала от поразительного зрелища. И все сразу и одновременно поняли, что одной из них предоставлено какое-то уникальное право: не стоять в очереди долго и нудно, а уйти с невероятно прекрасным ангелом, от которого исходят свет и счастье, куда-то в самое замечательное место.

Многие зааплодировали. Кто-то порадовался, и эта реакция отпечаталась светом на челе обрадованных. Кто-то позавидовал, и тем самым, наложил на своё чело тёмное пятно. Разнородность мыслей и чувств стоящих в очереди произвела неизгладимый эффект: невероятным образом произошла рокировка, при которой души с добрыми реакциями на случившееся, оказались впереди очереди, а те, кто не понял высшей справедливости произошедшего, злился, негодовал или завидовал, перенеслись в самый хвост человеческой змеи.

А он… Он понял всё… И все его чувства прорвались потоком благодарности за то, что было. И слёзы раскаяния полились из его глаз. И в его глазах вместо тысячи слов, которые он не смог, не сумел, не захотел сказать ей при жизни, засветилась любовь. И теперь он молчал и старался навсегда запечатлеть её образ внутри себя, как вечный смысл. Потому что он ощутил всеми фибрами души, что сейчас он расстанется с нею уже точно Навсегда.

В этот самый миг он понял: что такое Результат Любви, если она живёт в человеческой душе невзирая на боль, разлуку и бесплодность. Плоды обретаются не там, куда падает семя, но Здесь, где произрастает Древо.

Он продолжал всматриваться в неё, а она менялась на глазах у изумлённой очереди. Вся фигура женщины стала как будто бы выше и стройнее. Невзрачная серая одежда несколько раз поменяла цветовую гамму: начиная с алого, через оранжевый и жёлтый, позеленев, одеяние удлинилось и стало голубым, потом окрасилось в цвет индиго с фиолетовым ореолом, и в завершении, вспыхнув всеми цветами радуги, женщина предстала в ослепительно белом длинном хитоне, от которого, словно бы, разлетались светящиеся искры.

Ангел поторопил женщину, протянув ей руку, чтобы забрать с собой. И тут она, просительно и умоляюще обратившись к своему проводнику, произнесла:
- У меня есть одно желание, можно?
- Да, тебе можно всё! – благосклонно улыбнулся светоносный посланник Божественного.
- Возьми его вместо меня, - сказала женщина, указывая на мужчину, стоявшего в очереди сразу за ней.

Услышав это, поражённый до глубины своих основ мужчина, не мог поверить своим ушам.
- Зачем? Мне не нужна такая жертва? Мне вообще ничего не нужно кроме тебя! – вскричал он под аккомпанемент всеобщего ропота в очереди, потому что каждый по-разному воспринял слова женщины. – Прости меня! За всё! Я тебя любил, люблю и буду любить! Прости, что ни разу не сказал тебе этого в жизни! Прости меня за то, что через меня ты копила боль, вместо радости. Прости, что обманывал твою открытость своей скрытностью. Прости, что отвечал на твою искренность своими недомолвками. Прости и лети! И да будет Свет с тобой!

…После этой бури настоящих человеческих чувств в пустыне отчаяния человеческой массы, стоящей в длинной серой очереди за своей участью Там, наступила Тишина.

Женщина обняла говорившего, прижала к себе, и вокруг пары закружился и завихрился сияющий пульсирующий снег, окутав их с головы до ног и скрыв от всех. А когда эта светящаяся метель рассеялась, в очереди не было ни этих двоих, ни божественного проводника.

Нам неведомо знать:
Для чего мы случаемся в мире?
Почему две души
Вдруг идут по дороге одной?
И куда новый шаг
Заведёт нас? Что смыслы эмпирий
Нам пророчат в тиши?
И когда воссияет Любовь?
Нам неведом закон,
По которому вписаны в судьбы
Все зигзаги и боль,
Встреч пароль и разлук виражи.
Нам постичь не дано:
Почему только сны снова будят
Отголосок-любовь,
А реальность плодит миражи.
Есть последний Исход,
То ли очередь, то ли Дорога.
Игнорируя жизнь,
Там придётся искать Всеответ.
Ибо встреча грядёт,
Потому что есть Промысел Бога.
Есть Основа и Смысл,
И Последней Инстанции Свет.