Храни нас, Господи, храни

Старушка в беленьком платочке
Уж много дней ждала письма,
Почти полгода о сыночке
Не знала ничего она.
Живым последыш и остался,
И он туда же на войну,
Удрал зимой, не попращался...
Оставив мать совсем одну.
И глядя в даль настороженно,
В час нужный, стоя на крыльце,
Она встречала почтальона
С улыбкой грустной на лице.
Тот почтальон, бывалый воин,
Под козырёк брал каждый раз...
Был по ранению уволен
С пометкой в карточке: "запас".
Жалел старуху он уж больно,
И как бывалый фронтовик
Знаком был с материнской болью,
Не мог открыться напрямик...
В кармане левом гимнастерки,
Почти у сердца на груди,
В кисете бывшем от махорки
Хранил посмертные листки.
Не мог отдать ей похоронку,
Ходил полгода всё вокруг,
С наивом, свойственным ребёнку,
Он верил, что вернётся друг.
Он понимал, что треугольник
Подпишет смертный приговор...
Своей же правды стал невольник,
Не зная, друг он или вор?
И в этот раз развёл руками,
Добавив матери тревог,
Он нервно скрежетал зубами
И слова вымолвить не мог...
А между тем минуло лето,
Дожди,  снега... молчит сынок...
На улицах кричат "победа" ,
Потух надежды огонёк...
Старушка, чувствуя кончину,
Порядок в доме навела,
Подушку взбила и перину,
И в тот же день без сил слегла.
И как в бреду всё дальше было,
Она услышала сквозь сон
Родной до боли голос сына:
"Ну, здравствуй, мама, я пришёл..."
Мне в детстве это рассказали
Друзья однажды во дворе,
Тогда мы толком и не знали,
По правде это или нет...
Но тем не менее запало,
Засело где-то в голове,
Душа в подкорки записала,
Напоминая часто мне...
Нет ничего для нас дороже,
Чем чувство искренней любви,
Умрёт она и сердце тоже...
Храни нас, Господи, храни!