Сейчас бы такое...

Сейчас бы такое…

Посвящено специальной службе фискалов учреждённой
Петром (1) в 1711 году, первого в государстве нашем
Высшего органа государственного аудита – контроля…

Первая часть.

Задача, что поставил Пётр,
Перед фискалами тогда,
Главным образом состояла:
Преступленья разоблачать.

Финансовые – чинов разных,
Государственных в основном:
Взятки, и всякие хищенья,
С казны, и прочие дела.

(Также нецелевое расходование средств)

У тех фискалов, была ясно,
Своя вертикаль власти той.
Чиновникам не подчинялись,
Местным тогда, фискалы те.

Они, провинциал – фискалу,
Были тогда подчинены,
В том или ином регионе,
Над этими ж: обер – фискал.

(Глава всей фискальной службы)

1715 год

Пётр (1) на пост обер – фискала,
Главы всей службы той,
Финансовой полиции всей,
Поставил нового главой.

Алексей Нестеров назначен,
Тогда там был на этот пост.
Предшественник же Желябужский,
Себя ничем не проявил.

И у царя тогда всё чаще,
Сакраментальный шёл вопрос:
«А где «посадки»? Громкие там,
Разоблаченья службы той?»

Бывший глава стал неугоден,
Царю – он заменил его,
На энергичного в то время,
 Алексея Нестерова.

О нём стоит сказать особо.
Типичный – «новый русский» был.
Петровского времени, ясно,
Выходцем был тот из крестьян.

Крутую сделал он карьеру,
При реформаторе – царе.
Как «прибыльщик» начал сначала,
Потом фискалом уже стал.

(«Прибыльщик» – в начале 18 века в России называли тех, кто
Выискивал разные новые способы пополнить государственную казну)

Он сразу ж начал выделяться,
Среди фискалов разных всех.
За что Пётр (1) хвалил и ставил,
Его в пример другим уже.

Поддерживал и уважал царь,
«Самородка народного».
Без колебаний Пётр назначил,
На этот главный пост его.

(Конечно – Нестерова!»

Новый обер – фискал старался,
Всеми силами оправдать.
Царя доверие. Завёл он,
Многие громкие дела.

Попал сибирский губернатор,
Матвей Гагарин в сети те.
Также Волынский был Артемий,
С Астрахани с поличным взят.

На Меншикова Александра,
Даже, ретивый тот фискал,
Не побоялся собрать нужный,
Порочащий материал.

1722 год

Но… в этот год вдруг оборвётся,
через семь лет карьера там,
Самого там обер – фискала,
Алексея Нестерова.

И началось с того всё это,
Что в марте в руки же царя,
Там обращение попало,
Жителя Ярославля вдруг.

Вторая часть.

Жаловался некий Сутягин,
Что их провинциал – фискал,
«Бесчинства» допускал при службе,
Савва Попцов являлся тем.

И царь приказал разобраться.
Оперативные работники,
Из следственной группы Пашкова,
Ударно потрудились там.

(Капитан Егор Пашков был назначен расследовать это дело.
Всю весну и лето 1722 года, его группа вела это дело)

К августу «набралось» под 30,
Всех эпизодов разных там,
Преступных всех деяний того,
Фискала ярославского.

А главным делом – были ж взятки.
Накопленный материал,
Раз появился, вопрос встанет:
О пытках, что велись тогда.

(Как о самом действенном процессуальном средстве, имевшемся
В арсенале петровских следователей)

И не заставили ждать долго,
Эти пытки там тех людей,
Нарушивших Петра законы:
«Не кради, взяток не бери».

25 августа

Савву Попцова там подняли,
На дыбу, ещё ж первый раз.
Били кнутом его нещадно,
Второго раза не было.

Не стал того он дожидаться,
«Чистосердечное» он дал,
Признание. Ведь, обещали:
«Явка с повинной» - облегчит.

(Что обязательно зачтётся при вынесении приговора)

Особо интересовала,
Оперативников тогда,
«Дела» начальника Попцова,
Фискала главного страны.

(Руководителя всей фискальной службы Российской империи
Обер – фискала, Алексея Нестерова).

Не разочаровал Попцов тот,
Следователей – выложил,
Всю информацию, что зал он,
О махинациях шефа его.

Картина сочной получилась,
Окажется: обер - фискал,
Гроза всех коррупционеров,
И казнокрадов – сам брал всё.

(«Всё, что плохо лежит»)

Помимо же взяток деньгами,
Главный финансовый фискал,
Петра (1), не брезговал на службе,
И «подношениями» там.

(В виде мебели, товаров, дефицитных продуктов питания)

В один визит же в дом Попцова,
Жадный начальник прихватил,
Зеркало, что вдруг приглянулось,
Вот до чего уже дойдёт.

(Видно он руководствовался девизом в своей жизни:
«копейка рубль бережёт». И вообще: «курочка по
зёрнышку клюёт -  а сыта бывает»)

Сентябрь 1722 года.

Нестерова в сентябре «взяли».
В первых неделях шёл допрос.
«По – доброму» пока. Фискал же,
На тот момент всё отрицал.

Однако в ноябре доставят,
В застенок пыточный его,
Он тут же там не дожидаясь,
Пыток решил содействовать.

(Согласился на «деятельное сотрудничество» со следствием)

Правда, позднее по приказу,
Петра - его пытали всё ж.
То для надёжности там пущей,
Врагу не пожелать того.

Конец 1723 года

К тому моменту это «дело,
Фискалов», было там уже,
Разработано в полной мере,
12 фигурантов всех.

(Сам обер – фискал Нестеров, провинциал – фискал Попцов
И ещё 10 фискалов рангом поменьше)

Инкриминировались всем им,
Получение взяток там,
И нанесение ущерба,
То государственной казне.

(В особо крупном размере)

На Нестерова в этом деле,
Было зафиксировано,
Там 39 эпизодов,
В получении взяток им.

Выявили же на Попцова,
11 таких же дел.
И так далее по порядку,
На тех, кто рангом ниже был.

Третья часть.

Дело ж дошло до наказаний,
Меру которых должен был,
Определить сам Пётр – Первый,
И приговор жестоким был.

И неожиданно жестоким,
Даже для тех его там слуг,
Лишённых всяких сантиментов,
Петровских следователей.

Бывшего главу всей фискальной,
«Полиции финансовой»,
Нестерова там ожидало,
КОЛЕСОВАНИЕ – как казнь.

Зверская казнь та заключалась,
В раздроблении методичном,
Железным и тяжёлым брусом,
Рук, ног жертвы какой.

И после этого лишь только,
Там отрубали голову.
По окончанье экзекуций,
На колесо клали плашмя.

Бесформенное это «тело»,
Иль что осталось от него.
И колесо то закреплялось,
На верх столба, врытый в земле.

(Это делалось для лучшей видимости и с педагогическими
целями, «чтоб другим было не повадно». Поэтому эта казнь
и называлась «колесованием»)

Эта казнь редко применялась,
Даже тогда и при Петре.
До сих пор всё же непонятно,
За что Нестерова, так царь?

За что Пётр решил так страшно,
Расправиться жестоко там,
С бывшим соратником? Загадка.
Дело было ж не в воровстве.

Другие ж тоже воровали,
Не меньше. Но, кары такой,
Не удостаивались, правда,
Было другое тут скорей.

Рассвирепел тогда царь сильно,
Из – за предательств осерчал,
Со стороны тех – кому верил,
Не сомневался в ком тогда.

Черта же у царя имелась,
Пётр жестоко тех карал,
«Отступников», к кому имел он,
Симпатию личную там.

По мнению Петра, те люди,
Не только, как царя тогда,
Предали, Но – как человека,
Нещадно он за то карал.

«Высшая мера», но полегче,
Не как Нестерову была,
Назначалась также Попцову,
Отрубить голову решат.

Но приговор тому Попцову,
Вызвал и возмущение,
Ясно не гласное в то время,
Могли и поплатиться всё ж.

(Возмущение даже среди сотрудников карательных органов0

Ведь арестованный Попцов же,
Сотрудничал активно там,
Со следствием. Дал показанья,
Раскрыл все схемы этих дел.

И капитан Пашков на деле,
Искренне обещал ему,
Мягкое тогда наказанье,
Обычно и бывало так.

Но в этот раз, Царь поступил там,
Иначе. Капитан Пашков,
Выступил по итогам дела,
Попцову – каторгу лишь дать.

И то, всего лишь на два года,
С пожизненной ссылкой потом…
По сути то – стало б свободой,
Но, жить на месте ссылки лишь.

Четвёртая часть.

Перечеркнёт же Пётр это,
То «благодушное» тогда,
Представление наказанья.
Монарх был всё ж неумолим.

Попцову: «Смертную казнь тоже
И пусть он радуется, что,
Эта казнь будет «милосердной»,
То есть быстрой, без всяких мук»

Так ситуация сложилась,
Похожей на историю,
Более позднюю уже там,
С валютчиком известным всем.

Советский это был валютчик,
Ян Рокотов. Расстрелян был.
Тоже сотрудничал активно,
Со следствием. Всё подписал.

(В обмен на обещание о «снисхождении»)

И суд проявит «снисхожденье»,
Однако, правил там Хрущёв.
И настоял он на «расстрельном»,
Всё ж, приговоре для того.

(И вот похожая история произошла за 240 лет до Хрущёва)

24 января 1724 года.

На площади в Санкт – Петербурге,
На Троицкой – прошла та казнь.
Всех обвиняемых по делу,
Фискальной службы при царе.

Нестерова – колесовали,
Попцову и ещё там двум –
Отрубят головы. Другим же,
Вменят кнуты. И в ссылку их.

Казнь Нестерова обрисует,
Немец Берхгольц. Тот видел то,
Красочно всё он то опишет,
Происходило как там всё:

«Сперва ему раздробили одну руку, и одну ногу, потом
Другую руку и другую ногу.
…Наконец его (Нестерова) Всё ещё живого, повлекли
К тому месту, где отрублены были головы трём другим.
Положили лицом в их кровь и также обезглавили. А потом
 уже положили на колесо от телеги…»

P.S/    А может и сейчас так надо,
Наказывать наших воров,
Что казну грабят, берут взятки,
Не важно и каких чинов.

Ведь, правда наше государство,
Доят там все, кому не лень.
Чем выше рангом тот чиновник,
Тем больше он гребёт в карман.

Ведь, не боятся же на деле,
Усеют обходить закон.
Значит КАРАТЬ их нужно жёстко,
Может, поможет мера та?