Юрий Ионов

ЮРИЙ ИОНОВ
(род. в 1942 г.)

Мы свободными стали и – нищими.
Каждый – мира всего новосёл.
Прирастает Россия кладбищами
И руинами брошенных сёл.
Вроде бы, возрожденье духовное,
Ставят храмы на каждом углу.
Но кресты над буграми неровными –
След наш непротивления злу.

***

Безмятежный пожар одуванчиков,
Золотой бесконечный запас –
Сколь чувствительных маш и иванушек
От хандры в непогоду он спас!
Рассияется брызгами солнышка
Иль – как россыпь монет золотых,
И – душа просветлеет до донышка,
И – кручина не давит под дых.
Но июньская ясень изменчива,
И тускнеют червонцы цветов –
Как глаза разлюбляющей женщины
После скуки бесцветных годов.
Годы мчат. А все кажутся странными
Превращенья цветов луговых:
Словно полнится сквер ветеранами –
С френчей – блестки наград боевых.
Но однажды замечу я поутру –
Разлетается пух-седина,
Как сейчас разлетаются по ветру
Тех героев-солдат имена,
Ордена разлетаются, почести
И остатки недожитых дней.
Вслед за пухом умчаться мне хочется
В край, где жизнь хоть немного добрей.
Только зря обольщаюсь, Иванушка,
Нет мне родины кроме - увы –
Той, где словно бы пух одуванчика,
Беды вьются вокруг головы!

***

В бесприютной лесной стороне,
На исходе короткого лета,
Что-то нынче почудилось мне,
Что последняя песня допета.
И под грустный пролет журавлей,
Как синица, попавшая в руки,
Всё потерянней, глуше, ровней
Бьется сердце – со счастьем в разлуке.
Скоро, холодом гиблым дыша,
Оснежит меня ранняя вьюга,
Потому-то и рвется душа
К изначальному дальнему югу.
Потому-то и гложет печаль,
Что стремительно жизнь пролетела,
Что года, прокатясь по плечам,
Пригибают усталое тело.
Что, считай, ни кола, ни двора
Я на этой земле не оставлю;
Только тем, что не нажил добра,
Я, наверно, свой род не ославлю.
Потому что добро распылял
По чужим городам и по весям,
Запуская вослед журавлям
Гулевые журавлики песен.

***

Бабьим летом, порой – по весне,
Когда страстью природа отмечена,
Почему-то мне снятся во сне
Не цветы, не любимая женщина, -
Снится дикий таинственный пруд
С глубиною зеленой и гибельной,
Где крючки мои жадно берут
Золотистые сильные рыбины.
Подсекаю – и жаркой борьбой
Мой таинственный пруд оживляется.
Я добычу веду за собой,
Вынимаю… И сон обрывается.
Бабьим летом, порой по весне –
Тот же сон, той же краской расцвеченный.
Почему ж мне не снятся во сне
Ни цветы, ни любимая женщина?
Потому ли, что раны души
Врачевались и были залечены
Слишком часто – в озерной тиши,
Слишком редко – в объятиях женщины?..

***

Темнорусый мальчишка, я полночью черной
В темной речке среди черноземных полей
Окуней темноспинных ловил увлеченно,
Встав под кронами черных степных тополей.
Белой северной ночью спешу до рассвета
Белорыбицу вынуть из светлой реки,
До того набродившись по белому свету
И по белому снегу, что – белы виски.