Древние часть 114

Древние часть 114


Этническая принадлежность первых русских князей
Не менее сложно, оказывается, выяснить, кто были первые «русские» князья. И прежде всего Рюрик и его братья, с которых принято начинать историю Древней Руси. В летописи они приходят «из заморья», да и имена их мало походят на славянские. Но признать их скандинавами…
Личность Рюрика (Рёрика) вполне исторична. Он был одним из мелких датских конунгов, до 850-х годов владел Дорестадом во Фрисландии (вскоре после того разграбленным викингами). В 850-е обосновался в области реки Эйдер в Южной Ютландии и контролировал выход к Северному морю для Хедебю, крупнейшего к этому времени центра скандо-славянской торговли на Балтике. Возможно, Рёрик участвовал в организованной датчанами в 852 году блокаде шведской Бирки, основного торгового конкурента Хедебю…
Так что обращение к этому конунгу-викингу, враждовавшему и с немцами, и со шведами, а в силу того поддерживавшему лояльные отношения с балтийскими славянами, может свидетельствовать о хорошей осведомленности славян в ситуации на Балтике. Видимо, в 862 году, как сообщает ипатьевская версия «Повести временных лет», Рюрик и его дружина «придоша к словеном первое и срубиша город Ладогу», а также «пришел к Ильмерю, и сруби город над Волховом, и прозваша и Новгород… И роздая мужем своим волости и городы рубити овому (тому) Польтеск, овому Ростов, другому Белоозеро». Умер Рюрик, согласно летописной хронологии, в 879 году.
Остается добавить, что приведенная точка зрения — лишь один из возможных вариантов развития событий. Но сама попытка исторической реконструкции, в которой сведения ранних русских летописей дополняются информацией из западноевропейских источников, представляется довольно любопытной.
Кстати, в голландских школах изучение истории государства в Нидерландах начинается с того, как… в 862 году туда был приглашен конунг Рюрик. Не все ясно и с происхождением первых — тоже легендарных — киевских князей.
О том, что уже во времена первых летописцев рассказ о Кие и его братьях воспринимался как легенда, ясно говорит разъяснение, включенное кем-то из киевлян, создателей летописей: «Иные же, несведущие, говорят, что Кий был перевозчиком. У Киева был тогда перевоз с той стороны Днепра, а потому говорили: «На перевоз Киев». Если бы Кий действительно был перевозчиком, то не ходил бы к Царьграду; но когда этот Кий княжил в роде своем, он приходил к византийскому императору и, как говорят, был принят им с великой честью. Когда же он возвращался, пришел к Дунаю, и полюбилось ему то место, и заложил там маленький городок. И хотел остаться в нем с родом своим, но не дали ему этого сделать местные жители; этот городок и доныне называют дунайцы «городище Киевец». И пришел Кий в свой город Киев, тут и окончил свою жизнь; и братья его Щек и Хорив и сестра их Лыбедь здесь скончались».
Принято считать, что основатели Киева — поляне, то есть восточные славяне, населявшие Киевское Поднепровье. Иногда их просто называют первыми русскими князьями. Принадлежность Кия, Щека и Хорива к местной полянской знати считается почти доказанной. Некоторые сомнения в бесспорности такой точки зрения вселяют несколько странные для славян имена первых киевских князей. Правда, предлагается славянская этимология для имени старшего из братьев Кия. Ее пытаются связать с праславянским корнем kuj, обозначавшим божественного кузнеца. Так, Б.А. Рыбаков полагает, что имя Кий хорошо осмысливается по-русски: «кий» означает «палка», «палица», «молот» и в этом смысле напоминает имя императора Карла Мартелла (то есть «молота»).
Предпринимались также попытки отождествить летописного Кия с ханом Кувером или Кубратом, объединившим в VII веке булгарские племена и основавшим на Северном Кавказе мощный политический союз, известный под названием Великой Булгарии. Причем автор этого предположения М.Ю. Брайчевский считал Кубрата хорватом, то есть славянином, а не тюрком. Однако такая параллель не получила поддержки специалистов.
Но все-таки если имя Кий хоть как-то поддается «славянизации», то имена его братьев — Щек и Хорив — абсолютно не поддаются. Лучшей этимологической параллелью для второго из них, пожалуй, было упоминание литовского названия верховного жреца — krive. И вот поэтому их присутствие в первоначальной версии сказания об основании Киева иногда просто отрицается.
Итак, славянская этимология имен основателей полянской столицы вызывает серьезные затруднения. Но если отказаться от их славянства, ситуация значительно упростится. Расширение круга поисков дает довольно любопытные (хотя и вовсе не бесспорные) результаты. Так, например, О. Прицак прямо связывает летописного Кия с отцом хазарского вазира (главы вооруженных сил Хазарского каганата) Ахмада бен Куйа, упомянутого ал-Масуди в рассказе о постоянной наемной армии хазарских правителей (тридцатые — сороковые годы Х века). Согласимся, признать иранское происхождение имени основателя Киева — нужна немалая смелость.
Еще одна интересная идея — тюркская этимология имени Щек. Оно может происходить от славянизированного произношения тюркской лексемы «cheka», «chekan» (боевой топор, секира).
Остается лишь добавить, что Хорив также, видимо, имеет не славянское, а иранское или еврейско-хазарское основание. В первом случае его связывают с ирано-авестийским словом «huare» («солнце»), а во втором — с библейским «Хорив» (буквально: «сухой», «пустой», «разоренный» — гора в Аравийской пустыне; восточный хребет Хорива называется Синаем).
Как бы то ни было, основатели Киева имеют скорее всего неславянские имена и вряд ли были полянами. Такой вывод хорошо согласуется с рассказом, сохранившимся в Лаврентьевской летописи, о приезде Аскольда и Дира в Киев. На вопрос легендарных варягов: «Чей этот городок?» киевляне отвечают: «Была суть три братья: Кии, Щек, Хорив, иже сделаша градоко-сь, и изгибоша, и мы седим, платяче дань родом их, козаром». Правда, многие исследователи считают, что в данном случае мы имеем дело с искажением первоначального чтения.
Итак, ситуация весьма своеобразная: имена первых «русских» князей — как новгородских, так и киевских — оказываются «не своими». Это с неизбежностью ставит вопрос:

Почему первые князья Древней Руси были иноземцами?
Действительно, любопытно. Но обратимся к истории других народов Европы и Азии. Болгарское царство, Франция, герцогство Нормандия, Бретань, Ломбардия, королевство Англия, Сельджукский султанат — вот далеко не полный перечень государств, названия которых восходят к этнонимам завоевателей, которые и стали во главе их (булгары, франки, норманны, лангобарды, бритты, англы, тюрки-сельджуки). Конечно, встречаются и обратные примеры, когда территория сохраняла имя населявшего ее когда-то коренного народа, вытесненного или уничтоженного пришельцами. Таковы современные области — Мещера, Пруссия, Саксония, Тюрингия, Бургундия и другие, уже давным-давно не заселенные мещерой, пруссами, саксами, тюрингами, бургундами.
Любопытно, что и в тех, и в других случях собственное название государства не соответствует его преобладающему этническому составу. Но это к слову. Сейчас нас больше волнует проблема «иноязычных» правителей.
Изучение источников приводит к выводу, что иноземные правители в ранних государственных объединениях — скорее закономерность, нежели исключение. Во главе подавляющего большинства зарождающихся военно-политических союзов стоят представители других этносов. Причем зачастую племенное имя «постороннего» правителя становится названием самого молодого государства. И в этом ряду Древняя Русь — не исключение.
Чем, однако, вызвана такая «любовь» молодых государств к правителям-иностранцам (кстати, пришедшим подчас из стран, не имеющих своей государственности)?
Ответ кроется в особенностях социальной психологии. При решении сложных вопросов, затрагивавших интересы всего сообщества в целом, «вечевой» порядок был чреват серьезными межплеменными конфликтами. Многое зависело от того, представитель какого племени станет руководить «народным» собранием. С ростом объединения обстановка становилась все более взрывоопасной. В таких ситуациях, видимо, предпочитали обращаться за помощью к иноплеменникам, решения которых в меньшей степени определялись интересами того или другого племени, а следовательно, были в равной степени удобны (или неудобны) всем участникам такого союза. Таким образом, приглашенные правители играли роль своеобразного третейского судьи, снимая межэтническую напряженность в новом союзе.
Другим путем формирования первых государственных институтов было прямое завоевание данной территории. Легенда о братьях, строителях Киева, — пример такого пути. Даже если они были представителями полянской знати (а на мой взгляд, достаточных оснований для такого вывода нет), киевляне еще несколько десятков лет должны были платить дань Хазарскому каганату. Это неизбежно должно было как-то повлиять на властные структуры полян, приспособить их к требованиям хазарского государственного аппарата. Впоследствии Киев был занят легендарными Аскольдом и Диром (согласно «Повести временных лет» — дружинниками Рюрика). И это завоевание Киева скандинавами не могло не сказаться на развитии, условно говоря, полянского аппарата власти. Чуть позже власть в Киеве перешла к Олегу, регенту Игоря, малолетнего сына Рюрика.
По летописной легенде, Олег обманул Аскольда и Дира и убил их. Для обоснования своих претензий на власть Олег якобы ссылался на то, что Игорь — сын Рюрика. В этой легенде мы впервые сталкиваемся с признанием права передачи государственной власти по наследству. Особенно интересно, что для киевлян (если, конечно, доверять летописцу) такая ситуация не была неожиданностью. При этом вопрос, «свой» это в этническом плане претендент на княжеский престол или «чужой», даже не обсуждался.
Роль варягов в образовании государства у восточных славян
В таком контексте проще решается и вопрос о роли «варяжского элемента» в ранней истории Древнерусского государства.
К Х веку норманны на Руси — это уже не разбойники, ищущие славы и добычи, воины-насильники, купцы-грабители. Теперь они — купцы и воины-наемники в дружинах русских князей. Они — часть древнерусского общества, а уже во втором поколении варяги сливаются с местным населением…
Но, к сожалению, вопрос о роли «варяжского элемента» в ранней истории Древнерусского государства решался чаще всего за рамками собственно исторической науки.
Ну вот, кажется, можно подвести некоторые итоги.
В целом метаморфозы содержания слова «русь» можно представить следующим образом: первоначально скандинавов, приходивших на гребных судах в северо-восточные земли, населенные славянами и финно-угорскими племенами, называли «гребцами» (от скандинавского корня *rops), возможно, воспринимая это слово как своеобразный этноним; поскольку скандинавы, приходившие к славянам, были профессиональными воинами, их часто нанимали в княжескую дружину, и уже вскоре всю ее начинают называть их именем — Русь; одна из основных функций, которую выполняет дружина, — сбор дани, поэтому новое название дружины приобретает дополнительное содержание — сборщики дани; вместе с тем этот термин, получивший уже социальную окраску, продолжает использоваться в узком смысле для обозначения дружинников-скандинавов; наконец, имя варяжской Руси было перенесено на восточных славян, на землю, населенную ими, а затем и на формирующееся при участии все тех же скандинавов (князей и дружинников) восточнославянское государство — Киевскую Русь.
Вопрос о происхождении и первоначальном значении слова «Русь» должен быть отделен от проблемы возникновения древнейшего известного нам восточнославянского (точнее, полиэтничного с преобладанием восточнославянского компонента) государства, получившего в источниках это название.
Этническое происхождение первых русских князей не связано непосредственно ни с этимологией названия государства Русь, ни с проблемой зарождения государственных институтов у восточных славян. В то же время следует отметить — как закономерность для ранних государственных объединений — приглашение на роли первых правителей иноземцев.
Не исключено, что близкозвучащие в древнерусских, греческих, скандинавских, готских, латино- и арабоязычных источниках топонимы и этнонимы с корнями *ros / *rus могли иметь разное происхождение и лишь впоследствии слились в восприятии.
Материал подготовлен на основе информации открытых источников