Гражданская война. Горцы Кавказа. ч. 4 Казаки

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА И ГОРЦЫ КАВКАЗА

исторический очерк

(обработка отрывка из романа «Сталинградские сны»)


Часть 4. Казаки

«Кермен» имела программу схожую с большевистской. В свержении императорской власти на Кавказе большевики никакого участия не приняли по причине своей крайней малочисленности.

После буржуазного Февральского переворота горские массы по-прежнему находились полностью под контролем княжеских, дворянских родов, офицерства и горской интеллигенции, тех же самых сил, что и при империалистах Российской империи. У горцев влияние интеллигенции, то есть каждого, умеющего мало-мальски писать, также было непропорционально велико.

Лишённые необходимости действовать с оглядкой на центральные власти и уже без страха репрессий со стороны российской армии, группировки знати горских родов приступили к борьбе за власть над народами и ресурсами Северного Кавказа. Простые горцы в политической борьбе не участвовали, но почувствовав исчезновение центральной власти, принялись за неистовый грабеж и разбой, взятие заложников, похищение людей для выкупа, обращение в рабство.

Первым делом горцы самостоятельно, немедленно, безо всякого решения Учредительного собрания, как того требовало действовавшее тогда законодательство, забрали себе собственность российского государства, казённых земель, земель банковских и прочих земель вплоть до Дона и более 40 процентов горской части земель Терской области — 1,5 миллиона гектаров, включая леса. Весной во Владикавказе в присутствии бессильного что-либо сделать буржуазного комиссара Временного правительства Караулова съезд Союза горцев Кавказа принял это решение. Съезд горцев Кавказа также объявил на территории бывшей Российской империи в горских отделках введение шариата, и выбрал муфтия Кавказа — крупного скотовладельца из села Гедо Аварского округа Нажмудина Доного Магомет-Оглы — Гоцинского. Главными персонами Союза горцев стали кумыкский князь Рашид-хан Капланов, чеченский нефтепромышленник Чермоев, Коцев. Отнять земли у терских казаков пока ещё не получалось — казаки входили в состав всё ещё существующей российской армии Временного правительства, некоторые части которой сохраняли боеспособность, в том числе располагающиеся совсем недалеко, — на Кавказском фронте против Турции.
 
В Кабарде царскую администрацию заменили местные князья и дворяне: Коцев, Чижоков, Наурузон, тут же поднявшие знамя национальной борьбы с русскими за независимость без намёка на пересмотр земельных наделов, производственных когда-то в их пользу российским императором за счёт кабардинских крестьян. Временное правительство там власти не имело.

Классовая борьба невозможная в обществе чеченцев и ингушей, у более развитых кабардинцев после падения «тюрьмы народов» — Российской империи вспыхнула вновь. Кабардинские крестьяне силой оружия отобрали у своих князей и кулаков те земли, из-за которых поднимали восстание в 1912 году, подавленное тогда царской администрацией с помощью казаков. Теперь царской администрации не было, а Временное правительство, как и казаки, оказалось слишком слабо для решительных мер.

В Карачае царских чиновников сменили князья Крышанхаловы, шариатские суды, национально-мусульманский комитет во главе с эффенди Хамзат-Хаджи Урусовым. Кабарда фактически стала независимой жила с весны 1917 года вне всякого влияния Временного правительства.

В Осетии тоже с весны 1917 года отсутствовала власть Временного правительства. Там всем заправляли привилегированные сословия баделтата и тагиата, бывшие царские генералы осетинского происхождения Миспулов, Кибиров, Хабаев и осетинская интеллигенция.

В Чечне к власти пришли бывшие царские генералы и офицеры чеченского происхождения, быстро из душителей чеченского народа переквалифицировавшиеся в его защитников, немногочисленные чеченские капиталисты, такие как Чермоев, в союзе с муллами и интеллигенцией, шейхами Арсановым, Шамсуддин-Хаджи, муфтием Гоцинским. Их цель — отъём у казаков бывших чеченских земель на плоскости, разорение и захват станиц, лишённых теперь защиты регулярной российской армии.

В Ингушетии комиссар Терской области от Временного правительства Караулов назначил комиссаром Назрановского округа чиновника департамента земледелия ингушского националиста Джабагиева — сына бывшего царского полковника, чему совершенно воспротивилась группа бывших ингушских царских офицеров без определённого лидера, поскольку ингуши никакого Временного правительства не признавали и не понимали, что это такое. Бывшие офицеры начали жестокую борьбу за власть над ингушским народом с группой новых ингушских буржуазных чиновников. Однако главной целью обеих ингушских группировок и ингушей вообще, являлся отъём у казаков бывших ингушских земель на плоскости, разорение и захват станиц, лишённых поддержки регулярной армии.

Дагестан уже до отречения царя находился близко к хаосу. При Временном правительстве этот хаос начался в полной мере. В сентябре 1917 года огромная банда Узун-Хаджи начала громить Хасавюртовский округ, при этом пострадали более 170 населённых пунктов, в том числе Хасавюрт. От полного уничтожения Хасавюрт спас бронепоезд Бакинского Совета, курсировавший между Хасавюртом и Гудермесом и охранявший железную дорогу для воинских эшелонов частей, возвращавшихся с Кавказского фронта. По этой же железной дороге в Баку шло закупаемое на Тереке и Кубани продовольствие.

Неказачье русское и негорское нерусское население предгорий Северного Кавказа после отречения Николая II и уничтожения Временным правительством правоохранительной системы, полиции, жандармского корпуса, оказалось в тяжелейшем положении. Для 183 000 русских крестьян, купцов, горожан и 43 000 рабочих настало страшное время под ударами горцев, ненавидящих всех русских, под ударами казаков, ненавидящих иногородних, под ударами капиталистов, ненавидящих пролетариат и крестьянство с их борьбой за лучшую долю.

Окружённые со всех сторон смертельной горской опасностью, русское неказачье население, казаки, мелкая буржуазия, нерусские негорцы: 24 000 армян, 19 000 немцев, 8800 грузин, 8800 евреев, 8700 поляков оказались временно в одном лагере, противостоящем прежде всего чеченцам и ингушам. Непосредственная и смертельная угроза со стороны горцев сплачивала также и казачество, не давая ему расслаиваться на генералов, офицеров-помещиков и малоземельных казаков, как уже случилось на Дону и Кубани.

Иногороднее население также колебалось между пролетарской революцией, претендуя на казачьи земли, и казачеством, выступая с казачеством против горцев, претендующих и на казачьи земли, и на земли иногородних. Горские и казачьи заправилы, новый атаман Терского войска и он же Комиссар Временного правительства в Терской области Караулов, чеченский миллионер Чермоев усиленно раздували Гражданскую войну, создавая в горской массе образ русского рабочего и солдата как злобных бездомных зверей.

Эта агитация пала на удобренную муллами почву многосотлетней межнациональной вражды: «Голодный рабочий, пьяный и разнузданный солдат — оба бездомные, напившиеся крови лучших русских людей, всё сжигая и разрушая, издеваясь над мужчинами, оскорбляя женщин и избивая детей, стремятся на Кавказ, чтобы покончить с чеченцами и ингушами»... Такой образ русских людей внедрялся негодяями повсеместно...

В единственном пролетарском центре Терской области среди казачьего и горского противостояния — в городе Грозном весной 1917 года организовался Совет рабочих депутатов с участием казаков. Он провозгласил переход власти в руки Совета. Когда несколько позже тоже самое попытался сделать Совет рабочих депутатов во Владикавказе, осетинская часть Туземной дивизии под командованием своих офицеров разогнала заседание Совета, арестовала президиум, разгромила редакцию рабочей газеты. В июне в Грозном самоорганизовалась рабочая дружина безопасности — прообраз Красной Гвардии. Когда 21-й пехотный полк, стоявший в городе, являвший собой костяк сил для противостояния с горцами, получив приказ Главнокомандующего Керенского ехать на Кавказский фронт, отказался и революционизировался, казаки есаула Медяника по приказу грозненских нефтедобытчиков окружили расположение полка и под дулами пулемётов его разоружили. Этим они доставили несказанную радость чеченцам, которые уже начали нападения на железную дорогу.

Однако, до тех пор, пока в Грозном располагались части бывшей царской армии — революционизированные 111-й пехотный полк и 262-я Самарская дружина ополчения, русское население там находилось в относительной безопасности. Расквартированный в Пятигорске и Георгиевске 113-й запасной пехотный полк тоже имел большевистский настрой и тоже до поры до времени являл собой защиту от горцев.

Летом по городу Грозный прокатились провокационные избиения и убийства чеченцев. На станции Грозный убили двух офицеров и нескольких рядовых Чеченского полка из Туземной дивизии. Началось противостояние борьба Чеченского национального совета чеченца-нефтепромышленника Чермоева и Грозненского Совета рабочих депутатов.

20 октября 1917 года при полной беспомощности Временного правительства Северный Кавказ де-факто вышел из состава Российского государства: при содействии крупных российских и западных капиталистов, верхи казачества, горская знать, попы, муллы, интеллигенция создали так называемый Юго-Восточный Союз федеративных областей. Над созданием этого сепаратистского государственного образования усиленно работали одни из главных организаторов разрушения Российской империи и свержения Николая II, участники формирования добровольческой офицерской белой армии на Дону, члены бывшей Государственной думы Родзянко, Гучков, а также крупные компрадорские капиталисты и банкиры Вышнеградский, Путилов, Каменка, Нобель.

Это всё те же имперская элита, которая затевала и провалила реформы Витте–Столыпина по созданию индустриальной страны, втягивала Россию в непосильную войну, и совершила затем «самоубийство империи», организовав во время мировой войны заговор против своего Верховного главнокомандующего — императора Николая II. Капиталисты — российские и иностранные владельцы Владикавказской железной дороги создали Юго-Восточный Союз как независимое государство по примеру фактически отделившихся от России к этому времени Польши, Финляндии, Прибалтики, Кавказа и Средней Азии. Теперь те же люди, что совершили «убийство» империи совершали «убийство» единой России.

В отколовшийся от России Юго-Восточный Союз входили: казачье Донское, Кубанское, Терское, Астраханское войско, Союз горцев Кавказа, объединяющий горцев Кубани, Дагестана, Терского, Сухумского округа, степные народы Кубани и Терской области: нагайцы, каранагайцы, туркмены. Правительство Союза разместилось во Владикавказе. Сюда же стекались прежде центральные налоги. Вооружённые и полицейские силы — терские казаки, Туземная дивизия, чеченские и ингушские банды.

Россия распалась: область Северного Кавказ и Владикавказской железной дороги отделилась от демократической Республики Россия под властью Временного правительства Керенского.

На Северном Кавказе, в отличии от остальной России, интенсивно шла подготовка к продолжению Гражданской войны, начатой наёмными офицерско-юнкерскими отрядами в октябрьских боях в Москве и Петрограде, действием казачьих бандгрупп на Донбассе. Создавалась белогвардейская армия бывших царских и «демократических» генералов Алексеева, Корнилова, Деникина для защиты Владикавказский железной дороги, нефтяных скважин, житниц и портов Юго-Восточного Союза. Самые высокопоставленные белые генералы выбрали Северный Кавказ, Дон, Кубань как безопасную, богатую базу для организации добровольцев в противовес разношёрстным силам красных.

Белая армия собиралась действовать в интересах крупной компрадорской буржуазии, партии кадетов на Юге, затем установить нужную им власть в центре России. Генералы считали, что Юго-Восточный Союз и западные партнёры способны обеспечить своим богатством, людскими ресурсами и вооружением ведение войны белогвардейской Добровольческой армией. При этом Добрармия ни в клейм случае на являлась вооружёнными силами сепаратистах государств — Юго-Восточного Союза и Войска Донского.

Часть системы управления Юго-Восточного Союза — Терское правительство и Горский национальный комитет находились во Владикавказе. Под защитой частей плохо управляемой и националистически настроенной Туземной дивизии — бывшего воинского формирования царской армии из лиц горских народов, очищенной теперь от тех, кто симпатизировал бедной части горского населения. Туземная дивизии являла собой как бы гвардию Терского правительства.

Донское казачье войско существовало 400 лет. 300 лет существовало Терское войско. Когда степи и горы представляли опасность, желающих там жить имелось не много, а когда жить на Дону, Кубани и Тереке стало безопасно благодаря казачьим усилиям, желающих оказалось предостаточно и своих, и иностранных. Несмотря на то, что революция аннулировала царские жалованные грамоты казакам на землю, казаки обосновывали своё право на владение землёй кровью и потом предков, славных дедов и отцов. Если на Дону и отчасти на Кубани этому никто не мог ничего возразить, то в Осетии, Карачае, Чечне и Ингушетии более убедительное обоснование право на владение землёй кровью горских предков и потом горских славных дедов и отцов выдвигали горцы. Терские казаки, лишённые поддержки регулярной армии, остались теперь одни перед превосходящими силами горцев. Шансы на победу у них при их численном меньшинстве оказались невелики.

Тем временем на Северном Кавказе при Временном правительстве возникла обстановка анархии и вседозволенности. Стали обыденностью нападения горцев на станции, воинские эшелоны и пассажирские поезда. Ситуация в регионе и на железной дороге быстро оказалась близка к критической. Сохранность эшелонов и безопасность пассажиров на частных железных дорогах, принадлежащих по большей части зарубежным акционерам и семье бывшего царя гражданина Романова, которому и в заключении выплачивались большие дивиденды, практически никем не обеспечивалась. Зарубежные акционеры спали и видели, чтобы крупнейший акционер Северо-Кавказской железной дороги Романов исчез при невыясненных обстоятельствах, чтобы у него не осталось наследников, и чтобы при отсутствии нормально подтверждённого факта смерти никто не мог претендовать на наследование акций. Осталось только нанять толковых исполнителей.

Ситуацию в горах и вдоль железной дороги контролировали местные чеченские банды, занимавшиеся грабежом, разбоем и подчинявшиеся только мусульманскому духовенству. Никакое правительство Юго-Восточного Союза или Терское правительство не могли с этим справиться, как не могли они спрятать главное противоречие на Северном Кавказе 300 лет создаваемое царизмом — национальную рознь и удержание казакам горских земель. Будучи нерешёнными новым правительством законодательно, эти противоречия искали пути разрешится как-то иначе, через неминуемое насилие. Что и произошло.

Терские казаки защищались как могли и умели. 6 сентября 1917 года казаки станицы Карабулакской, Слепцовской, Троицкой напали на ингушей, в который раз крадущих у них коров. В это же время казаки станицы Сунженской убили жителей ингушский сёл Мужич и Галашки, ехавших из Владикавказа и похвалявшихся всех казаков скоро перебить. Ингуши из Плиево в тот же вечер обстреляли станицу Карабулакскую.

Собрав со всей Ингушетии многотысячные отряды под командованием бывших царских офицеров, ингуши через несколько дней штурмом взяли станицу Фельдмаршальскую и устроили там побоище. Станицу разграбили и сожгли. Царских войск для защиты казаков больше не было. Отсутствовали войска и в подчинении комиссара Временного правительства Караулова. Части горской Туземной дивизии, естественно, приняли сторону ингушей. Лиха беда начало.

Через неделю в ингушско-казачьей войне страны заключили мир во Владикавказе, предусматривающий компенсацию казакам станицы Фельдмаршальской, прекращение грабежей и разбоя, создание ингушско-казачьей охраны. Но все понимали, что начавшаяся Гражданская война на Северном Кавказе остановилась ненадолго. Национальный и земельный вопрос в Терской области заслонял все остальные вопросы, и линия борьбы за землю на этом этапе проходила между горцами и казаками.

Тёмную горскую массу чеченцев и ингушей муллам, офицерам и горской интеллигенции удалось повести на разгром казачества, пролетариата и иногороднего русского крестьянства, заменив классовую борьбу межнациональной и межконфессиональной ненавистью и враждой.

Во главе горских областей встали Национальные Советы. В Чечне Национальный Совет возглавлял Ахмет-Хан-Матушев, именовавший себя Ахмет-Хан I — правитель Большой и Малой Чечни. В Ингушетии — Васан-Гирей Джабагиев. В Кабарде власть контролировали князья Концов, Чижоков, Наурузов, Атажукин. Национальный Совет Осетии возглавляли Гадиев и Мамсуров.

В Дагестане горские группировки боролись между собой за власть уже давно. В сентябре 1917 года чеченский учёный-арабист Узун-Хаджи с отрядом горцев-фанатиков занял город Темир-Хан-Шуру, но из-за разногласий с имамом Северного Кавказа Гоцинским ушёл оттуда. В это же время в имамы Дагестана выдвинули Али-Гаджи-Акушинского.

Турецкая пропаганда после отречения немецкого императора русских Николая II от российского, польского, финского трона стала ещё сильнее подливать масла в огонь междоусобицы на Северном Кавказе. На территории Российской империи с мусульманским населением при содействии местного феодального сословия турецкая пропаганда и так традиционно действовала очень активно.

Теперь, когда контроль Временного правительства «демократической» России над Арменией, Азербайджаном, Грузией, установить не удалось, турецкая пропаганда приобрела фундаментальное влияние на вопросы отделения Кавказа от России. Азербайджанская партия мусульманского феодального класса «Мусават», тесно связанная с турецким правительством, заняла жёсткую позицию на раскол Кавказа.

После того, как русское командование бывшей царской Кавказской армии — генерал Пржевальский, признали над собой власть правительства Закавказья, состоящего из грузинских меньшевиков, правых эсеров, армянских дашнаков и азербайджанских мусаватистов так называемого Закавказского Комиссариата — и не признало Совет Народных Комиссаров Ленина и РСФСР, образованный большевиками и левыми эсерами, на Кавказе настал полнейший хаос.

Эти предательские по отношению к России действия командования бывшей русской Кавказской армии и генерала Пржевальского оставили в декабре 1917 года русскую армию на Турецком фронте без страны, центральной власти и снабжения. Из-за этого предательства России бывшими царскими генералами, а затем генералами «буржуазной демократии», рухнула система русского военного противовеса кавказскому сепаратизму и экстремизму. Именно этот фактор предательства Пржевальского явился ключевым в развязывании на Северном Кавказе и Кавказе многолетней полномасштабной и кровопролитной Гражданской войны и широкой интервенции стран Запада. Честь царского офицерства оказалась запятнана на веки вечные.

Более того — командование Кавказской армией, генерал Пржевальский самостоятельно заключило мир с Турцией, что, однако, вызвало наступление турецких войск. В это же время наступление германских войск на Советскую Россию вызвал на независимой уже Украине сепаратное заключение мира с немцами командования бывших русских Румынского и Юго-Западных фронтов и республики Украина. То есть тоже предательство России.

Когда Ленин заключил мир с немцами в Брест-Литовске в условиях наступления немцев, которое нечем было остановить, ему эсеры, действующие по указке западных дирижёров, всадили пулю в шею и плечо, от которых Ленин через некоторое время умер в мученицах. А откровенные предатели — русские генералы за заключение мира с немцами и турками получили от Запада свои 30 сребреников Иуды.

В этой обстановке командующий Кавказской армией бывший царский генерал Пржевальский кроме всего прочего объявил о демобилизации Кавказской армии России и создании на базе её частей и вооружения национальных кавказских армий, мусульманских частей. Предатель отдал приказ русским на Кавказе разоружиться. Полученная от кавказцев и англичан взятка почти в миллион долларов жгла ему карман.

В обстоятельствах рукотворной, имеющей совершенно конкретные фамилии, военно-политической катастрофы для России на Кавказе, за два дня до пролетарской революции в столицах и главных городах Российской республики, в ауле Старо-Сунженском 23 ноября 1917 года сход частей Дикой дивизии и чеченцы, ранее сбежавшие из Грозного, предъявили Грозненском Совету ультиматум о выводе из города воинских частей и разоружении рабочих, угрожая штурмом. Боеприпасов в Грозном почти не имелось. 113-й полк в Пятигорске помочь боеприпасами не смог, а больше взять их было неоткуда. Грозненский Совет принял решение о выводе из города 111-й пехотного полка и 262-й Самарской дружины ополченцев, поверив обещаниям чеченцев на Коране.

7 декабря 1917 года Чеченский полк Туземной дивизии под командованием русских офицеров, вероломно нарушив договорённости и клятвы, что, собственно и требовалось ожидать, налётом захватил город. Начался массовый террор против русских рабочих, грабежи, изнасилования. Запылали подожжённые Ново-Гродненские промыслы. 2000 рабочих с семьями и члены Совета вынужденно бежали куда глаза глядят. Советская власть в Грозном кончилась. После этого чеченцы двинулись разоружать гарнизоны Воздвиженки, Гудермеса и крепости Ведено.

Чеченцы и ингуши, подогреваемые турецкими агентами, воевали не только против казаков, но и против русских и немусульман вообще. Хаос сделался ещё более полным, когда 3 декабря на станции Прохладной революционизированные солдаты 106-го Уфимского пехотного полка, возвращавшегося с Кавказского фронта, вступившиеся за беженцев из Грозного, убили в перестрелке с казаками бывшего депутата Государственной Думы, бывшего комиссара Временного правительства, а тогда атамана Терского войска Караулова. Казачьи власти растерялись.

В Закавказье в это время под воздействием «Мусовата» и турецких агентов азербайджанцы — кавказские татары принялись грабить, разорять, резать, нападать на воинские части с целью завладения оружием. Они громили железнодорожные пути, поезда, мосты. Бои азербайджанских исламистов с армянскими отрядами превратили целые районы в развалины и гекатомбы.

15 декабря 1917 года продолжилась казацко-чеченская война — начались вооружённые стычки казаков с чеченцами у Моздока. Чеченские боевики подступили к самому Моздоку, разграбили и сожгли несколько хуторов, разгромили хутор Нижне-Бекович. Сильно пострадали зажиточные терские немцы-колонисты — грабёж, убийства, изнасилования заставили многие немецкие семьи, живущие там со времён Екатерины II, бросать свои экономии и бежать. Отречение российского императора и последующие революционные события лишили немцев на Кавказе той же опоры, что лишили казачество.

Казачьи станицы Нижне-Осетинская, Павлодольская и другие окружили многочисленные и жаждущие крови чеченские отряды. Между Грозным и Бесланом они разрушили разъезды для пропуска встречных поездов и обгона поездов, железнодорожное сообщение прекратилось. Ломать — не строить! Созванный в Моздоке Терский казачий Круг расписался в бессилии. Его обращения к чеченцам о мире остались без ответа, тем более, что в конце декабря 1917 года казаки после переговоров в станице Червлёной убили чеченского шейха Арсанова и 25 сопровождавших его чеченцев.

Пока чеченцы воевали под Нижне-Осетинской, Павлодольской, казаки станицы Кохановской внезапно атаковали и разрушили артиллерией аул Гудермесский. Чеченцы в ответ сожгли Кохановскую.
В том же декабре 1917 года в войну с терскими казаками снова вступили ингуши. Поводом стало убийство пяти ингушей, возвращающихся из Владикавказа и повздоривших со встреченными терцами.

Перед лицом неминуемого нового нападения, на Чечню пошёл войной русский город Грозный. Ещё 7 декабря 1917 года Чеченский полк Туземной дивизии захватил Грозный, но спустя три недели чеченцев из города выбили революционные войска, возвращавшиеся с Кавказского фронта. Чеченцы и Чеченский совет из Грозного ушли, затаив на грозненцев лютую злобу. Ушли из Грозного и части Туземной дивизии под командованием русских офицеров.

Время паралича городской и казачьей власти после разгрома чеченцами города прошло. 31 декабря в Грозном силами различных партий и движений возник Военно-революционный комитет. Перед чеченской угрозой вчерашние политические враги временно примирились. ВРК принял на себя власть над городом, станицами Сунженской линии, Кизлярского отдела, сёлами иногородних.

Началась масштабная военная операция. Во время этого «новогоднего похода» русские Грозного ничуть не уступали чеченцам в решительности и жёсткости, разгромив и обобрав чеченские аулы Старо-Сунженской и Старо-Юртовский.
Пока полыхали чеченские аулы, ингуши под командованием бывшего царского полковника Гойгова, штаб которого располагался на станции Назрань, под общим руководством мулл, подчиняющихся областному кадию, напали на Владикавказ. На 30 километров вокруг города они разрушили железнодорожные пути, мосты, путевые сооружения.

Имеющий реальные силы восстановить порядок, революционизированный 111-й полк, выведенный ранее из Грозного, своим решением распустила Пятигорская Дума из-за страха, что полк установит в Пятигорске Советскую власть. Солдаты разошлись по домам, а казакам и иногородним пришлось встречать едущие с Кавказского фронта русские воинские части с хлебом-солью и просить, чтобы они помогли разбить горцев. Столица Юго-Восточного Союза и Терско-Дагестанского Союза оказалась беззащитна.

Ингуши ворвались во Владикавказ 2 января 1918 года и устроили разграбление, рассчитывая на поживу в том числе с российским толстосумов, бегущих с севера от большевиков. Казаки станиц Архонской и Аргонской вместе с осетинскими отрядами на следующий день по призывам правительства Юго-Западного Союза несколько потеснили ингушей и заняли часть города, но без сил регулярной армии выбить ингушей из Владикавказа не получилось. Это тем более не получилось бы, потому что все предводители ингушских грабителей являлись кунаками или даже родственниками членов Терско-Дагестанского правительства.

Во время масштабной экспроприации экспроприаторов они всё время находились рядом со своими высокими друзьями из правительства в гостинице «Париж», указывая оттуда кого, где и как грабить. Бывшие ингушские военнослужащие Туземной дивизии так же приняли участие в грабежах. Подоспели также банды осетинских грабителей. Правительство Терского казачьего войска бездействовало.   

Многие богатые жители и гости Владикавказа, русские, армяне, немцы, евреи, поляки, грузины вынужденно, бросая всё, бежали из города, спасая жизнь и честь. Другие бесполезно толпились целыми днями у гостиницы «Париж» с плачем, криком, проклятиями и угрозами. Члены правительства Юго-Западного Союза, власть которого распространялась лишь на Александровскую улицу и Московский проспект, каждый день утверждали, что завтра выгонят ингушских грабителей из города и восстановят порядок.

Когда владикавказцы расходились, их снова ждали дома насилия и издевательства. Ингуши ушли только когда окончательно ограбили правую сторону города. После этого за грабёж кварталов за Тереком принялись осетины и казаки.

9 января 1918 года члены Терско-Дагестанского правительства бежали из разорённого их кунаками Владикавказа в ингушское село Базорино, опасаясь ареста и мести. На следующий день Владикавказ окончательно заняли отряды казаков, отделив таким образом плоскостную часть Ингушетии от горной, что вызвало новый виток военных действий.

Через неделю после освобождения Владикавказа от банд ингушей там прошли переговоры представителей Советов казачьих станиц, Национальных Советов Ингушетии и Осетии. Ещё через четыре дня под грузом обвинений в бездействии и сговоре с горцами Правительство Терского казачьего войска сложило полномочия.
После развала горско-казачьего Терско-Дагестанского правительства, казаки, ранее желавшие с помощью горских верхов отбиться от притязаний иногородних на излишки казачьей земли, теперь пытались войти в союз с иногородними, поскольку и горские верхи, и горские массы желали получить не излишки, а всю казачью землю, а заодно и всю землю иногородних.

Царских войск больше не было, — некому было расстреливать аулы артиллерией, а самостоятельно казаки справиться с хорошо теперь вооружёнными, фанатичными и более многочисленными горцами не имели сил. Соотношение в числе мобилизованных воинов оказалось примерно 1:2 в пользу горцев. Войсковой Круг, собранный в Моздоке для борьбы с чеченцами, обратился в Пятигорск к Совету и Революционному штабу. Однако, 113-й запасной пехотный полк, расположенный у Моздока, на который казаки возлагали большие надежды, как ранее и 111-й полк, оказался демобилизован Пятигорской Думой.

Опасные для капиталистов и помещиков революционизированные солдаты разъехались по своими русским городам. Пятигорский Ревштаб также помогать казачьему Кругу не стал. Наоборот, — имея отряд красногвардейцев, при помощи артиллерии Ревштаб разоружил контрреволюционную казачью станицу Горбачёвскую.

13 января 1918 года революционные части Грозненского Военно-революционного комитета выбили из города проникший туда Чеченский полк Туземной Дивизии и рассеяли его, нанеся тяжёлые потери. Больше Чеченский полк не собрался.
Разрастанию Гражданской войны на Северном Кавказе напрямую способствовала Гражданская война в Закавказье, где после предательства командованием Пржевальского своей Кавказской армии началось массовое хищение и захват кавказцами оружия, воинских складов в Тифлисе и Сарыкамыше.

По предательскому приказу Пржевальского на базе Кавказской армии кавказские националисты создали свои полки, провели мусульманизацию других частей, вследствие чего в Закавказье началась закономерная повсеместная резня русских. В частности, кавказцы организовали вопиющую Шамхорскую бойню на границе грузинских и азербайджанских земель. Шамхорскую бойню русских устроили грузины под командованием князя, бывшего царского полковника Магалова, банды закавказских татар — азербайджанцев под командованием Сафикюрдского и Худадат-бек Рустамбекова, Татарский полк Дикой дивизии, мусаватисты, многочисленные местные банды.

Грузинский бронепоезд под Шамхором закрыл дорогу нескольким русским воинским эшелонам, санитарному и пассажирскому поезду, а тысячи озверевших азербайджанских бандитов окружили эшелоны и поезда и занялись грабежом и истреблением людей. Трое суток шёл кровавый бой на уничтожение.

Бандиты убили в бою и после него 2000 русских солдат и офицеров, три года защищавших Россию и Кавказ от Турции. Захватили 15 000 винтовок, 100 пулемётов, 20 артиллерийских орудий. Часть оружия тут же оказалась в сопредельной Чечне и Дагестане, напрямую повлияв на интенсивность боестолкновений с тверскими казаками. Гражданская война в Закавказье после Шамхорской бойни приняла зверский характер.

Русские солдаты и офицеры в память о Шамхоре в последующем уже не вступали с горцами ни в какие переговоры, а сметали на своём пути и банды и всё татарско-азербайджанское население вместе с селениями артиллерийским и пулемётным огнём, и принимавшее, и не принимавшее участие в резне. Теперь это уже не была та страна, которую они три года защищали от турок. Теперь их окружали враги. Местами демобилизованные войска прорывались на родину боевым порядком, громя по дороге аулы и селения. Остатки русского Кавказского фронта фактически прорывались из оперативного окружения.

На Северный Кавказ хлынул поток бегущих с фронта озлобленных, революционизированных солдат и офицеров. Пока здесь шли эти части, горцы не могли взять верх. Военно-революционный комитет Моздока, созданный фронтовиками-казаками под руководством бывшего царского полковника Рымаря, 25 января созвал съезд, призванный создать единый фронт и организовать войну народов Терека против антигосударственных элементов — прежде всего против чеченцев и ингушей.

Вне контроля своих Национальных советов на съезд Рымаря от аулов собрались кабардинцы, балкарцы, осетины, собрались казаки, иногородние. Эсеры, даже отказались на время от агитации за Учредительное собрание. Большевики отказались на время от агитации за власть Советов. Чеченцев и ингушей не приглашали. Съезд отринул желание казачества, прикрытое большевистской формой организации — Военно-революционный комитет — заниматься всеобщим уничтожением чеченцев и ингушей, и создал Терский Народный Совет — власть советского типа, объединяющий трудовые слои населения без различия наций, где на пропорциональных началах предоставлены места в том числе чеченцам и ингушам.

Большевики всячески пытались донести до своих добровольных или невольных союзников свою готовность к компромиссу, поскольку после свержения царизма и Временного правительства они и все социал-демократические силы оказались на Северном Кавказе в ситуации тяготеющего над всеми аспектами жизни тяжёлого наследия царского и капиталистического империализма. Сотни лет немецкими императорами русских и их западными дирижёрами создавалась между народами Кавказа вражда, ненависть, неравенство, нищета и бандитизм.

Такой необычный для прежней имперской России интернациональный подход мгновенно вознёс совсем недавно жалкую кучку большевиков — революционеров-марксистов на вершину революционного Олимпа. Их национальная политика оказалась близка массам горцев, иногородних, беднейшего казачества, рабочих нефтепромыслов, демобилизованными солдатам, иностранцам, бывшим военнопленным.

Во главу национального вопроса большевики — прежде всего Сталин, Орджоникидзе и Киров не ставили на Северном Кавказе базисные принципы марксизма. Они гибко учитывали экономическую и историческую обстановку, постепенный процесс выделения угнетённых и угнетателей, как внутри народов, так и среди народов между собой.

Борьба на Тереке за землю не совпадала только с национальной борьбой. Она велась сразу в 6 плоскостях, сливаясь и переплетаясь в разных комбинациях: между казачьими верхами и рядовыми казаками, между казаками и иногородними, между крестьянами-кабардинцами и их князьями, между осетинской беднотой и осетинскими кулаками, между горскими народностями Кабарды, Чечни, Ингушетии и Осетии между собой, и всеми горцами против казаков.

Вековой гнёт оставил в угнетённых малых народах ненависть не только к угнетателям-капиталистам, но и к нации угнетателей целиком — великороссам, в том числе к русскому пролетариату.

Для горцев национальный вопрос не кончался только с ликвидацией казачьего землевладения и передела казачьей земли. Смертельная вражда распространялась через казаков — этот русский авангард, на всех русских, в том числе и на русский пролетариат. Кроме того, при помощи Турции панисламизм и пантюркизм противопоставлял всех немусульман всем мусульманам.