Красота

Реки, реки, текущие вверх; человеко-река;
увлекателен век, утекают по капельке числа;
поглощая их, спит человеко-земля
и к Ничто направляет, и смысла
в превращении том (человечьего),
столько же, сколько в созвучии фраз –
например, как то:

«Род и семья, ради дома-детей, ради дела» -
«РододЕндроны, рододендрОны; свинья, дромадеры»;

и ещё раз: «..и долга, и чести, глагола пророков» -
перекликнется с «..долго и тщетно на голом пороге»;

«Ради поля, и сада, и леса» -
«Рати пола; насадка и леска»;

«Ради наших инстинктов, и чтобы до смерти
пылал неумолчный рецепторов вой» -
«Рады Маше, итить вас в Ничто; быть, посметь; и
плыла не у ночи в лице дворовом». 

Впрочем, нам от природы достаточно так:
Красота выше смыслов: всегда – Красота.
Когда мы завершаемся, этим питать
нас сменяющих можно обманом
с неолита до самых последних их дней,
и счастливей они, чем креветки на дне –
рушась ливнем ли, тая туманом.

А ещё с человеком иногда случается Великая Любовь.
Она, будучи побочным продуктом человечьей природы,
способна до конца дней изъять человека из течения жизни,
и тогда он теряется, превращается в пожизненное облако,
теряется рябью в общем водовороте. Возможно,
он сам при этом становится воплощением Красоты,
только ему от этого не легче.
Это высказывание я не хочу облекать
в сколь-нибудь полноценную поэтическую форму,
пусть оно остаётся унылым, лишенным Красоты верлибром.