Опожаренный Казахстан

Давили  блошинную  чернь   и   ценами,
И сменами в десять-двенадцать часов,
И по площадям из винтовок целили,
Топтал слоновесными
берцами
СОБР.

Тротиловой    тонной   в   сердцах   налегло,
От злобы зажглось, прогремело по улицам:
"Мы - люди! Кому тут походим на блох?
Пускай растолкует,
кто сунется!"

Гремящий кошмар, на Костлявой пожененный,
То выкрик, то выстрел по выкрику в дым:
Избитый и вытекший в кровотечении
Страдает Уральск, Астана...
Алматы.

Нестынущей лавой толпа, проходя,
Съедает солдат.
                            Города
                                     скоро станутся
Помпеями! Лава, однако, всегда,
Разлившись поширше,
расползается.

Поётся: "Не нам
                                     господам
                                                             кланяться,
Прямись нынче, Родина, завтра весь мир!" -
Поётся в сто глоток, но в хор заявляются
Те, кто поёт не с людьми.

"Война - не война,
                                       судьба -
                                                           не судьба
Буржуй - не буржуй, виноватые - русские,
Сменить господина, Аллаху Акбар!" -
Щебечут протесту
трясогузки.

Под щебет под этот раздраенный
Народный поток - остывает, а тут
Приказы врезаться, как сваями,
Винтовьими дулами
в бунт!

Бой платят смертями всегда, но втройне,
Когда забывают, что армии - делятся
В слезами ошпареннорожей войне
На сделавших мир
с мироедами-
дельцами.

И чёртовый Бог,
                                    и царёк,
                                                          и герой
Господ урезонивают - лишь временно:
Только трудящихся слаженный строй,
Вооружённый ружьём
и Лениным.

На теле степей с городами гангренами
Протесты болят.
                                     Источают
                                                                кровь:
За что, за свободу рабочего? Смену ли
Натёрших до кости
кандалов!